Короткие сообщения о жесткой реакции официального Минска на декабрьские мирные протесты, которые мы можем найти в различных СМИ, не дают полного представления  о характере происходящего в Беларуси. Для того, чтобы дать возможность гражданам соседних с Беларусью государств понять причины конфликта между властями и гражданским обществом республики, пресс-служба Международной наблюдательной миссии Комитета международного контроля за ситуацией с правами человека в Беларуси запланировала публикацию серии интервью, в которых известные правозащитники и журналисты дадут свою оценку ситуации и попробуют спрогнозировать её развитие.

Предлагаем вашему вниманию первое интервью из этой серии: на наши вопросы согласилась ответить Мария Шищенкова, представительница «Фронтлайн» - международной организации, занимающейся защитой активистов правозащитного движения. Мария родилась и выросла в Беларуси, но уже довольно давно работает в различных европейских структурах. В настоящий момент в её функции входит постоянный мониторинг положения правозащитников в странах СНГ и координирование действий, направленных на их поддержку. Мария не утратила связи с родиной и внимательно следит за происходящим в Беларуси. Нам удалось пообщаться во время её короткого визита в Минск, где она собирала информацию о потребностях белорусских правозащитных активистов:

Мария, чем, на Ваш взгляд, стало 19 декабря для гражданского общества Беларуси?

19 декабря кардинальным образом переломило ситуацию. До этого времени нарушались права, в основном, политических активистов. Правозащитники сталкивались с рядом проблем, но, тем не менее, в последние годы власть не оказывала сильного давления на правозащитные организации, не обращая на их работу особо пристального внимания. После 19 декабря ситуация радикально изменилась и сейчас мы все стали свидетелями просто невероятного давления на все правозащитные организации:  серии обысков, вызовы правозащитников на допросы. Каждый день появляется информация о новых случаях давления на людей, занимающихся защитой прав человека.

Сфера деятельности нашей организации достаточно узка, мы занимаемся только защитой правозащитников, обеспечением их безопасности. Мы внимательно следим за ситуацией, в которой находятся белорусские правозащитные активисты и, к сожалению, можем констатировать, что сейчас она едва ли не самая сложная на всём постсоветском пространстве.

Как, по-вашему, будет развиваться ситуация? Кто или что, может на неё повлиять?

Делать прогнозы сейчас очень сложно, поскольку непонятно, что будет происходить в политической сфере. После 31 января мы увидим, как на стране отразятся санкции Европейского Союза и какова будет реакция на них белорусских властей. Думаю, руководство страны отдаёт себе отчет в том, что давление на гражданское общество является одним из основных показателей, которые влияют на перспективы партнерства с Европейским Союзом.

Как Вы оцениваете санкции Европейского Союза?

Мне трудно дать однозначную оценку решения, принятого ЕС, поскольку я сама из Беларуси. Я прекрасно понимаю, что любые санкции, какими бы точечными они ни были, отразятся на благосостоянии белорусского народа, затронут каждого белоруса. Поэтому я не могу  безоговорочно одобрить введение санкций. И в то же время я понимаю, что европейская политика последних лет была направлена сближение с Беларусью, но белорусские власти просто использовали это в своей игре и не сделали никаких реальных шагов навстречу европейскому сообществу. Не было сделано ничего для улучшения ситуации в сфере прав человека. Поэтому, вводимые санкции можно считать адекватной мерой. Так считают и многие белорусские активисты – все иные способы общения с белорусской властью уже были испробованы и не привели к каким-либо заметным улучшениям. Похоже, что власть понимает только разговор с позиции силы. Кроме того, закрытие белорусского офиса ОБСЕ было шагом, на который европейское сообщество не могло не ответить.

Какие действия в данной ситуации планирует предпринимать «Фронтлайн»?

Наши задачи не меняются. Мы – организация, которая была создана для того, чтобы помогать правозащитникам в их повседневной работе, поскольку мы считаем, что правозащитники способны серьезно влиять на ситуацию в своих странах. Именно они являются мотором внутренних изменений. Мы уже сейчас предпринимаем действия по поддержке правозащитников на местах, по лоббированию их интересов в международных организациях, координация действий со спецдокладчиками ООН по защите правозащитников. Я не могу говорить о конкретных действиях, чтобы не подвергать опасности белорусских коллег, поскольку, как мы знаем, многие белорусские неправительственные организаций являются незарегистрированными (и их активисты рискуют подвергнуться за это уголовному преследованию).

Наверняка Вы следили за событиями в Беларуси. Что из произошедшего в этот месяц произвело на Вас наибольшее впечатление?

Да, мы поддерживаем контакты с местными правозащитными организациями и внимательно следили за информацией. Мы выпустили несколько срочных обращений – по целому ряду обысков, по арестам правозащитников.

Наиболее возмущает в данной ситуации продолжительность и непрерывность давления. Это не разовая акция, а масштабная зачистка гражданского общества. Обыски прошли не только у тех, кто осуществлял наблюдение за выборами, а практически во  всех правозащитных организациях. Курьезным же является то, что сотрудники комитета госбезопасности, как отмечают наблюдатели, присутствующие во время обысков, выглядят несколько растерянными и не всегда понимают причины тех действий, в которых они вынуждены участвовать. Очень заметно несоответствие между масштабом обысков и задержаний, и корректностью, с которой действуют сотрудники КГБ. Конечно же, они далеко не плюшевые мишки, но и не отметить эту интересную особенность нельзя.

Какие Вы видите общие угрозы, общие тенденции в сфере прав человека в Беларуси и других постсоветских странах?

Очень сложно обобщать. Ситуации в разных странах региона зачастую существенно отличаются. Есть общие черты ситуаций в России, Украине и Беларуси. Есть общие тенденции в странах Центральной Азии. В странах Северного и Южного Кавказа ситуация отличается между собою. Если пытаться выделить что-то общее, то можно отметить, что давление на правозащитные организации во всех постсоветских странах очень сильно привязано к политическому календарю. Оно заметно усиливается во время парламентских и президентских выборов. Еще одна общая тенденция – это заимствование правительствами опыта давления на правозащитников. Репрессивный набор не так богат, варьируется, скорее, область его применения. Часто говорят, что Беларусь является некоей экспериментальной площадкой, где опробуются технологии, которые позднее применяются в России. В качестве примера можно привести ужесточение законодательства в сфере регулирования деятельности неправительственных организаций.

Однако, можно заметить, что ситуация в сфере прав человека во всех наших странах далека от идеала и имеет тенденцию к ухудшению. Можете ли Вы проанализировать причины возникновения этой тенденций?

Я не претендую на глобальный анализ, но могу попробовать выделить некоторые причины. Одной из главных я бы назвала негативную роль России для всего региона. Российская власть пытается формировать в обществе неприятие прав человека, пытается навязывать мнение, что права человека не являются исконно русской ценностью и что эта ценность не может быть приоритетом и требовать какой-то особой защиты. Навязывается мнение, что в странах нашего региона есть проблемы куда более важные, чем права человека, что нужно сначала разобраться с этими проблемами и только потом говорить о человеческом измерении. Российские дипломаты активно используют эту риторику в общении с правительствами других постсоветских стран, и мы видим, как власти этих стран постепенно скатываются к такой же позиции, начиная довольно агрессивно относиться к международным инициативам в сфере прав человека.

Значит ли всё это, что назрела необходимость пересматривать подходы стратегии действий в защиту прав человека в этом регионе?

Для меня очевидным является, что нельзя мириться с ситуацией, когда в международных организациях политику делают только представители правительств. Совершенно очевидно, что и в рамках Совета Европы, и в рамках ОБСЕ должны быть представлены структуры гражданского общества. Мы видим, как в постсоветских странах укрепляется тенденция к тому, чтобы с сохранением видимости демократических процедур удерживать власть в руках одних и тех же политических элит. Не смотря на то, что лица в правительствах этих стран меняются, люди, которые формируют политику, остаются всё теми же. И делают они это, исходя из своих привычных представлений и приоритетов. Отдавать принятие важных решений в сфере прав человека на откуп только этим людям нельзя. Нужно стремиться к тому, чтобы влияние на принятие решений имели общественные организации, солидарные гражданские инициативы, наподобие Международной наблюдательной миссии – это нужно всячески поддерживать и развивать.

Но, кроме этого, общественным активистам в наших странах необходимо более активно использовать механизмы, уже существующие в рамках европейской системы – их возможности далеко не исчерпаны.

С каким призывом или пожеланием Вы могли бы обратиться к представителям гражданского общества в странах региона?

В каждой из наших стран есть достаточное количество влиятельных организаций, имеющих большой опыт работы с международными структурами. И в рамках инициатив, которые способны повлиять на ситуацию в сфере прав человека, организации из разных стран могут действовать единым фронтом, вырабатывая некую совместную позицию. И если уже делать какие-то пожелания, я бы пожелала именно этого – больше совместных действий, больше солидарности, больше координации. Этого не хватает.

Как Вы оцениваете работу Международной наблюдательной миссии?

Я считаю, что это очень важная инициатива. По многим причинам. Это снимает часть нагрузки с белорусских организаций, которые сейчас работают в чрезвычайно сложных условиях, подвергаясь сильному давлению со стороны власти. Миссия взяла на себя сбор и документирование информации о нарушениях. Миссия занимается переводом и распространением этой информации, причем, делает это качественно. Это очень важная работа, поскольку оперативное информирование дает большие преимущества белорусскому гражданскому обществу. Причем, присутствие правозащитников из стран ОБСЕ важно не только для белорусского гражданского общества, но и для всех, кто поддерживает эту инициативу. Кроме того, это хорошая школа для правозащитников, которые сейчас приезжают в Беларусь. Это важно, поскольку правозащитники, работая в своих странах,  склонны замыкаться в своей ситуации. Работая вместе, мы можем открывать друг для друга новые направления работы, новые формы реагирования на попытки давления со стороны власти. 

Очень хорошо и то, что правозащитники стран ОБСЕ начинают смотреть шире на проблемы в сфере человеческого измерения, начинают воспринимать себя как некую общность, осознавать солидарную ответственность за ситуацию в регионе. Кроме того, это способствует распространению информации, не позволяет ей оставаться лишь внутри страны.

Важно и то, что правозащитники из других стран, находясь в Беларуси, помогают удерживать внимание европейских средств массовой информации на проблемах республики.

Ну и, конечно же, нельзя не упомянуть о той радости, которую своим присутствием на обысках представители Миссии дарят сотрудникам белорусских правоохранительных органов.

Беседовал Константин РЕУЦКИЙ