Недавнее событие, произошедшее в городе Николаеве и связанное с насилием над 18-летней Оксаной Макар, потрясло украинское общество своей жестокостью. Показало оно и не безразличие к судьбе девушки со стороны общественности города Николаева. Данное преступление могло вообще остаться без надлежащей правовой оценки. Однако остается очевидным, что кто-то воспринял боль и страдание семьи Оксаны как личную трагедию, а кто-то – некая часть политиков – пытался заработать на горе очередные политические дивиденды, не сходя со страниц газет и экранов телевизоров, оказывая помощь – на тысячи, а пиаря себя бесплатно – на миллионы. Нынешние пропиаренные отчего-то не рвались проявлять интерес к аналогичным преступлениям, совершенным маньяками, которым удалось откупиться или их преступления просто повесили на других. В этом случае сочувствие власти к жертвам как-то осталось незамеченным.

Однако случившееся в Николаеве подтолкнуло простых граждан к очевидному выводу: так дальше жить нельзя. Как, зачем рожать, растить, воспитывать, если завтра ваш ребенок выйдет из дома и …будет заживо сожжен. Или, после насилия, затравлен собаками. Или расчленен. Или… В любом случае насилие, жестокость, цинизм – зашкаливают и делают наше общество непригодным для жизни.

Вывод сделан. И стали звучать призывы к восстановлению смертной казни, подогреваемые политикой популизма. Возможно, «правильно и красиво» говорил лидер фракции коммунистов П.И. Симоненко, приводя в пример советское время. Однако «забыл» он при этом «сущую мелочь» - уничтожение по расстрельным статьям вместе с жалкой кучкой маньяков и насильников МИЛЛИОНОВ ни в чем неповинных, самых обычных людей. Невиновность этих людей впоследствии была доказана, они были реабилитированы. Но было поздно. Слишком поздно. Им, убитым, было уже все равно.

Выполняя решения Европейской Конвенции, Украина отказалась от смертной казни, изменив на пожизненное тюремное заключение с правом на помилование президента через 25 лет. Давайте смоделируем, что произойдет в случае, если в Украине восстановят смертную казнь.

Только один пример. Пологовский маньяк Сергей Ткач, в период с 1980 до 2005 год изнасиловавший и убивший около сотни девочек в возрасте от 8 до 17 лет, четверть века находился вне подозрений. Трижды женат, отец четырех детей. За преступления, совершенные Ткачем, были осуждены 14 человек, НЕ СОВЕРШАВШИХ этих преступлений. За время, пока Ткач продолжал орудовать, один из невиновных, но осужденных покончил с собой, один был расстрелян, один получил инвалидность в колонии. После осуждения Ткача в отношении них пересмотрены дела, по результатам пересмотра 3 человека освобождены из мест заключения, где провели долгие годы, один освобожден из психбольницы. Еще двое до сих пор добиваются освобождения, хотя отсутствие их вины уже практически доказано. Все они на сегодняшний день были бы расстреляны без вины, если бы смертная казнь действовала. Кто объяснит матери, отцу, детям, что их сын, муж, отец был лишен жизни государством из-за правовой ошибки?

По оценкам экспертов, в Украине не менее трети от общего числа лиц, осужденных к лишению свободы, в том числе и за наиболее тяжкие преступления, осуждены неправомерно и бездоказательно. Показания из них и признание вины просто выбито под пытками. Материалы дела – сфальсифицированы. Другими словами, они осуждены вместо настоящих преступников.

Мы попросили прокомментировать ситуацию Ивана Георгиевича Канна – политика и журналиста, руководителя государственной исполнительной власти, многие годы занимавшего ответственные должности. Прокомментировать, так сказать, «изнутри», через решетчатые окна и двери, поскольку ныне Иван Георгиевич находится – уже 4 (четыре!) года в тюрьме по сфабрикованному уголовному делу. Видимо, оказался не в то время и не в том месте, когда в 2007 году, будучи Председателем Старобешевской районной организации ВО «Батькивщина», согласился возглавить 55 избирательный округ «Блока Юлии Тимошенко» по выборам в Верховную Раду Украины.

Реакция политических оппонентов и подконтрольной им Генеральной прокуратуры Украины долго ждать себя не заставила, отработав перед «партией конкретных дел» – Партией Регионов – «по полной».

Корр.: Как Вы считаете: восстановление смертной казни – это жажда крови или справедливости?

И.К.: Ситуация с Оксаной Макар взорвала общественное мнение, но еще более общество взорвала деятельность и бездеятельность правоохранительных органов – прокуратуры в данном конкретном случае. Очевидно, что прокуратура Украины – закрытый коррупционный клуб, паразитирующий на украинском налогоплательщике. И то, чем они занимаются, приносит больше вреда обществу и государству. Данная структура и ее должностные лица живут в ином, каком-то виртуальном мире, они не живут проблемами общества и государства. Кто в суде от имени государства Украины просит для подсудимого смертную казнь? – Прокурор. Кто осуждает на смертную казнь? – Судья. Оба юристы и заведомо признаются специалистами в своем деле.

А если прокурор, правомочный требовать смертной казни, и судья, наделенный правом эту смертную казнь утверждать, сам – убийца, сбивший в свое время на пешеходной полосе трех женщин, или же застреливший водителя, не уступившего ему дорогу, или же он – сотрудник правоохранительного органа, убивший в районном отделе студента или просто свидетеля??? Вспомним руководителя службы центрального аппарата МВД Пукача, отрезавшего голову журналисту! Пукача к ответственности привлекли. К какой-никакой. А сколько их, правоохранителей-убийц, безнаказанных, отмазавшихся, ушедшие от уголовной ответственности вследствие своего положения в обществе, благодаря связям и деньгам, продолжают судить и обвинять!

И вот убийцы ведут дознание. Застреливший водителя и оставшийся безнаказанным прокурор ведет надзор за органами досудебного следствия. Сбивший насмерть трех женщин помощник прокурор представляет интересы государства в суде, сбивший насмерть пешехода судья выносит Приговор – расстрел. А на скамье подсудимых – человек, который, не смог откупиться. На него-то и повесили убийство, совершенное другим лицом. Но это другое лицо имеет большие деньги и большие связи, в народе таких называют мажорами. Таков портрет Украинского правосудия, больного общества страны, потерянных возможностей. Так к чему приведет возвращение смертной казни в нашей системе правосудия?

Корр.: Давайте проанализируем с Вами ситуацию, основанную на реальных событиях.

И.К.: Возьмем, к примеру, Беларусь: взрыв в Минском метро, объявленный террористической акцией. Как известно, обвиненные во взрыве были мгновенно осуждены, приговорены к смертной казни и убиты, так и не признав при этом своей вины. И в белорусском обществе, и в Европе высказывались весьма серьезные сомнения в том, казнены именно виновные. У Президента Беларуси было право, если не помиловать их, то хотя бы отсрочить приговор, к примеру, на 5 лет, чтобы у общества не было подозрений в том, что быстрый расстрел осужденных является попыткой спрятать концы в воду. Но этого сделано не было. И вполне возможно, что казнены были именно не виновные. С тем, чтобы виновные смогли уйти от ответственности.

А взрывы в городе Макеевке? Характер взрыва, его место и время свидетельствуют о том, что целью было предупреждение в отношении, скажем так, условно определенного физического лица, либо кого-то из кланово-корпоративной группы. Президент поставил министру МВД Могилеву конкретный срок. Могилев отчитался, что подозреваемые задержаны. Лично не имею оснований быть убежденным в том, что задержаны по подозрению именно те люди, которые и совершили этот террористический акт. Но я с полной уверенностью могу сказать, что общество в это не поверило.

Корр.: На чем основывается Ваш вывод?

И.К.: Так получилось, что с этими двумя так называемыми террористами я ездил в Апелляционный суд Донецкой области. Тогда нас было всего трое. О том, что это «Макеевские террористы» я узнал уже при возвращении в СИЗО. У меня сложилось мнение, что максимум криминала, на который они способны – это отобрать мобильный телефон либо устроить по пьянке драку. Всю дорогу они делились между собой воспоминаниями о том, как их них выбивали признания: один рассказывал, как его на морозе обливали холодной водой, упрекая другого, что тот согласился взять на себя то, чего не совершал. И один при полученных 15 годах собирается выйти на свободу через год-другой. То есть ими просто могли манипулировать, хотя я думаю, что все отлично понимали, кто мог организовать взрыв и против чьих интересов эти взрывы были направлены. Именно поэтому общество не поверило тем, кто раскрывал преступление и кто выносил приговор.

 Корр.: для чего власти это надо?

 И.К.: На мой взгляд, власти и, в первую очередь, прогнившей и полностью деградировавшей судебно-правовой системе необходимо было доказать обществу, что все у нее под контролем. Поэтому заявление власти о вымогательстве денег после взрыва – обыкновенная утка. Власть просто не в состоянии найти истинных террористов. Более того, она в этом не заинтересована: ведь в случае их поимки всплыли бы истинные намерения террористов и имена тех, для кого данное взрывное послание предназначалось. Я изложил свое мнение и свой личный анализ данной ситуации, которая не может не совпадать с выводом власти или общества. Но я так думаю. И возможно не один я.

 И вот этих пацанов, пусть ограбивших и ранивших таксиста, сейчас будут подставлять под расстрельные статьи. А профессиональные взрывники будут разгуливать на свободе. Потому, что правоохранительная система ориентирована на беспредел и расправу над политическими противниками. И ищет более легкие пути удовлетворения требований общества – найти и наказать. И обществу, в конце концов, все равно кого, потому что на скамье подсудимых не их сын, брат или отец.

 Корр.:Но что сделать, чтобы остановить вал преступности?

 И.К.: Чтобы ответить на вопрос, я бы разделил преступления на три категории. Первая – заказные убийства, связанные с перераспределением собственности и получением первичного капитала. Здесь заказчиком выступают практически все – от политиков до правоохранителей, которые их же прикрывают. Вторая категория – политические, практически не раскрываемые, так как все они – случайны. Третья категория – бытовая и уличная. На уровне личных отношений, ревности, например.

Резонансные убийства «висяками» быть не должны. Но, как правило, они заказные, их раскрыть очень сложно, иногда – невозможно. Выход: найти того, на кого можно повесить преступление и тем повысить раскрываемость и успокоить общество. За примером далеко ходить не надо: убийство известного журналиста, директора Славянского телеканала «ТОР» Игоря Александрова. Что из этого получилось, знают все – дело повесилина бомжа – Вередюка. Если бы в Украине существовала смертная казнь, о Веридюка быстро осудили бы и расстреляли. И концы в воду. Однако отсутствие смертной казни привело к тому, что убийц нашли под давлением общественного мнения и осудили. Хотя, фактически, самого Вередюка также обрекли на смерть, только медленную, от туберкулеза. Нет человека, нет проблемы. Таких примеров множество.

Корр.: А Вы могли бы на примере продемонстрировать, как по искусственно созданным доказательствам раскрываются виртуальные преступления.

И.К.: Именно так и происходит в Украине. В отсутствие общечеловеческой морали и преступления «раскроют», и доказательства создадут. Нужны понятые? – Пожалуйста! За дозу наркотиков они будут говорить и подписывать то, что вы пожелаете. Такие вот «понятые по вызову».

Мне, кстати, рассказывали об одном интересном и реальном случае, когда один наркоман взял на себя 26 эпизодов краж по одному городу – за 500 гривен за эпизод. Опера рассчитывались наркотиками, вещами, едой. Когда его привезли в суд и зачитали обвинение, на вопрос судьи, признает ли он обвинение, тот ответил: «Ваша честь, в это время я был в такой-то колонии, можете проверить». На что судья сказала: «Вы кого мне привезли?!» Бывает так «разводят» и ментов.

Если надо, вам подбросят оружие, на котором может быть не одно висячее убийство, надо – подбросят наркотики, чтобы подвести под конфискационную статью, отяготить преступление, создать мотив и прихватить Вашу квартиру, а чужое убийство повесить на вас. Так как тот, кто убил, откупится, если его найдут. А начальство требует раскрытия, общество обвиняет власть в некомпетентности и требует найти и наказать убийцу. Могут обложить это так «красиво» и с таким цинизмом, что все будут требовать для обвиненного смертной казни.

Продолжение следует.