Вы говорите, что населению сломали мозг за последние полгода?

Как бы не так... Нет, конечно, население подверглось Геббельсовской атаке, но и восприняло её с распростёртыми объятиями.

Я жил в СССР до 1988, и помню, как в моём родном Ленинграде подняло голову общество «Память». Я помню, как в моём подъезде сожгли все почтовые ящики квартир, в которых жили евреи (а таких в подъезде было больше половины), и как на входных дверях квартир появились свастики. Я помню, как у станций метро моего любимого Ленинграда устраивались их митинги.

В октябре 1988 года я подал документы в ОВИР на выезд на ПМЖ, и получил разрешение через пять недель, в ноябре 1988. Сотрудница ОВИРа, выдававшая мне визу в обмен на паспорт, и уставшая от моих телефонных звонков в течение этих пяти недель, прищурившись, спросила меня, протянув заветную зелёную бумажку с вклеенной фотографией: «Ну что, Рабинович, земля под ногами горит?» – она реально прошипела это.

В 1987-89 гг. «Память» раздробилась на несколько групп, общим у которых была только вера в существование всемирного «сиономасонского заговора» и название. К началу 90-х гг. действовало несколько организаций, носящих это название: Национально-патриотический фронт «Память» (Дмитрий Васильев), Национально-патриотический фронт «Память» (Николай Филимонов – И.Кварталов), Православный национальный патриотический фронт «Память» (А.Кулаков –  Сергей Воротынцев), Русский Народно-демократический фронт – Движение «Память» (Игорь Сычев), Союз за национально-пропорциональное представительство «Память» (Константин Смирнов-Осташвили), Всемирный антисионистский и антимасонский фронт «Память» (Валерий Емельянов), Координационный совет патриотического движения «Память» (братья Вячеслав и Евгений Поповы), Русское собрание «Память» (Игорь Щеглов) и др. Кроме того, в 1990 году путём откола от НПФ «Память» Дмитрия Васильева были образованы Республиканская народная партия России (Николай Лысенко), Русское национальное единство (Александр Баркашов), Национал-социальный союз (Виктор Якушев). Как потом выяснилось, множественность «Памятей» была организована 5-м Управлением (идеологическим) КГБ СССР с привлечением МГК КПСС с целью дискредитации организации Дмитрия Васильева.

18 января 1990 года в ЦДЛ общество «Память» выступило против членов общества «Апрель» («писатели в поддержку перестройки»). Тогда был избит литератор Анатолий Курчаткин. Об этой истории в своих книгах позднее писали участники события, в частности писатель Александр Рекемчук: «Газеты и еженедельники пестрели сенсационными сообщениями о погроме… 23 января Анатолия Курчаткина и меня пригласили для участия в программе «Взгляд». В ту пору «Взгляд» имел неслыханную популярность. Его смотрели по системе «Орбита» десятки миллионов зрителей на пространстве от Сахалина до Балтики, от Норильска до Ферганы. Программу вели молодые журналисты Владислав Листьев, Артём Боровик, Владимир Мукусев, Александр Политковский, Евгений Додолев. Впервые телезрителям показали кадры, снятые Стеллой Алейниковой-Волькенштейн в тот вечер. Потом был вопрос: что это такое? У меня сохранилась аудиозапись передачи: «Курчаткин. …Одна страшная вещь: мы имеем дело с той разновидностью национального сознания, которую можно назвать словом «чёрный национализм». Рекемчук: «Мы давно и, пожалуй, напрасно прибегаем к эвфемизмам, говоря об этом явлении. Мы явно избегаем произносить слово «фашизм». Вот почему мы предпочитаем говорить обиняками. Но нужно называть вещи своими именами: это движение политическое, фашистское»».

Эмигрировав один, без мамы, папы и брата, я приехал в Нью-Йорк в ноябре 1989 г., пройдя удивительную «школу жизни» сначала немного в Австрии, а потом много в Италии. Работал сезонным рабочим на фермах под Римом, на которые, поначалу, ездил 35 км в один конец на велосипеде. Потом, после 12-часового рабочего дня под палящим солнцем, вечером возвращался домой, обратно, ещё 35 км. Со временем, я купил себе велосипед получше, поновее... а потом купил старый мопед Piaggio. Потом я уже переехал жить к этим итальянцам на саму ферму, и уже не должен был никуда ездить, и все фермеры со всей округи, в радиусе 10 км, повезли мне, в моё подсобное помещение фермы, где я обустроился, всякую утварь – кто старый ч/б телевизор, кто старый холодильник, кто старую кровать... Меня приняли везде, как родного, как члена семьи, и во всей округе я стал «родственником». Я никогда не забуду такого отношения итальянцев ко мне, и считаю Италию в целом своей второй родиной, а этих итальянцев в частности – моими родственниками. К ним я приезжал впоследствии несколько раз, в т.ч. на десятилетие и на двадцатилетие моей жизни у них. Один из этих фермеров стал мэром этого пригорода Рима, и его ферма превратилась в бизнес по эко-туризму. Теперь не он платит деньги таким как я, а эко-туристы платят деньги ему, за то что приезжают и делают эту работу... хотя бы и треть или четверть от того объёма, что выполнял я... но всё же. Дай б-г им всем здоровья! И кстати, последние месяцы в Италии уже были «побогаче»: к тому времени у меня уже был новый мопед Piaggio, коллекция кожаных курток, обуви, джинсов и всякой другой одежды из прекрасной Италии, что я и привёз в Нью-Йорк, кроме мопеда... И ещё в Нью-Йорк я привёз несколько тысяч долларов наличных денег, которые я сам честно заработал в Италии на этой работе, и поменял на доллары в Риме. В Нью-Йорк я летел в День Великой Октябрьской Социалистической Революции, 7-го ноября 1989 года, на самолёте компании «Дельта». Почему-то, помню, я тогда переживал, что мне попался рейс не компании «Пан Американ». До сих пор не понимаю до конца, почему было такое разочарование... но, несколько лет спустя, «Пан Американ» прекратила своё существование, а «Дельта» осталась...

Да, я немного отвлёкся. Но это не зря. Потому что тогда, когда я занимался делом в Италии, СССР захлестнула волна этих «Памятей», этих «Васильевых» и «Баркашевых», к которым, казалось бы, я уже – и слава б-гу – не имел никакого отношения. К сожалению, в 1990 к ним «имели» прямое отношение мои 64-летние родители и мой родной 35-летний брат (на 11 лет меня старше), потому что дело дошло не только до испорченных почтовых ящиков и свастик на двери, а просто до поджога самой двери. И до надписей на стене подъезда, с вариациями на тему нашей фамилии.

К середине 1991 года мне удалось, при помощи конгрессмена и сенатора моего округа в Нью-Йорке, продвинуть их очередь на собеседование в Посольстве США в Москве на предмет статуса «беженца» (в то время эту процедуру проходили уже не в Риме, а в самой Москве), и в декабре 1991 года они прилетели в Нью-Йорк, все трое в этом статусе, и въехали в квартиру, которую я для них заранее снял.

В Ленинграде, на тот момент, осталась родная папина сестра с семьёй, и ещё несколько близких родственников. Со временем, почти все они эмигрировали в США.

Перемотаем годы вперёд...

В 1996 году, после окончания школы бизнеса Нью-Йоркского университета, я получил такое предложение на работу в Москве, от которого я не мог отказаться, даже учитывая то, что у меня были предложения от разных фирм на Уолл Стрит. Дело в том, что предложение было не только от «супер-мега крутой» организации, главным акционером которой был легендарный Эдмонд Сафра, но и сразу на т.н. «buy-side», т.е. не со стороны инвестиционных банков и брокерского обслуживания (т.н. «sell-side»), а со стороны их клиентов – институциональных инвесторов. Проще говоря – со стороны инвестиционного фонда, в данном случае. Который, после своего запуска в апреле 1996 года, с «посевным» капиталом в 25 млн долларов от Эдмонда Сафры, вырос в объёме до одного миллиарда двухсот миллионов долларов США всего лишь за полтора года.

Россия проходила свой ужасно волатильный, даже можно сказать беспорядочный и хаотичный путь становления, приватизации и… формирования финансового рынка... но сколь волатильным, беспорядочным и хаотичным он бы не был, вектор направления, в среднем, был правильным. Мне так тогда казалось.

Приход Владимира Путина в 1999/2000 не поколебал тогдашнюю мою уверенность в этом. 13%-й подоходный налог на всех, и угроза наказания для тех, кто не может и не хочет заплатить даже этого, позволила стране реально встать с колен, куда она упала в 1998 году, в эпоху «позднего Ельцина» и тотальной неспособности собирать налоги в периметре ужасных налоговых законов, которые Ельцин и Ко. были неспособны реформировать. Путин встал твёрдо и уверенно на путь реформ – так мне тогда казалось. 13%-й налог на доходы населения – это, извините меня, Милтон Фридман под Пиночетом, в Чили. Это – начало «чилийского чуда» в российском исполнении. Ещё меньший налог на дивиденды – это Милтон Фридман в квадрате. Путин – российский Пиночет в хорошем смысле, его экономическая команда (включая Андрея Илларионова!!!) – это Милтон Фридман в кубе. Думал я тогда. А что, было столь очевидным всем тогда, что это НЕ так? Мне было неочевидно. Я реально верил в это. Но это скоро прошло. Начиная с июля 2003 года.

Но я не об этом. Я о русском фашизме. И не только.

И для меня есть три вехи современной пост-советской России. Для меня лично. Только для меня.

Первая – это «новый старый» гимн РФ. Дебаты вокруг гимна возобновились в октябре 2000 года, после встречи Владимира Путина с российскими спортсменами, которые жаловались новому президенту на отсутствие слов и невозможность петь гимн во время церемоний награждения медалями на летних Олимпийских играх. До этого футболисты московского «Спартака» высказывали недовольство на отсутствие слов в гимне – это, якобы, сказывается на моральном духе и патриотическом настрое команды, а также ухудшает результаты на международных выступлениях. Этого же мнения придерживались члены национальной футбольной команды, не попавшие в финальную часть Чемпионата мира в 1998 году. Путин привлёк к этой проблеме внимание общественности и вынес проблему на рассмотрение Государственного совета.

В ходе ноябрьской сессии Совета Федерации Президент заявил, что законодательное закрепление национальных символов (гимна, герба и флага) должно быть приоритетной задачей для государства. В качестве музыки для гимна Путин предложил взять бывший советский гимн, написав при этом к нему новый текст. 4 декабря 2000 года он внёс в Госдуму новый законопроект «О Государственном гимне РФ». 8 декабря Госдума проголосовала в пользу принятия старой музыки Александрова в качестве гимна. 381 депутат высказался «за», 51 депутат проголосовал «против» и 2 воздержались. По итогам голосования была создана комиссия, задачей которой являлось рассмотрение предложений о тексте государственного гимна. От граждан было получено свыше 6 тысяч писем с текстами, но комиссия остановила свой выбор на стихах С. В. Михалкова, «бессменного поэта-песенника» советских гимнов и отца знаменитого сына.

До официального принятия окончательного текста гимна в печать попал один из первоначальных вариантов текста Михалкова, в котором сделаны упоминания о флаге, гербе России, а также о Господе.

Первая строка, а также многократные упоминания Господа в тексте подверглись критике во время обсуждения закона в Думе.

20 декабря 2000 года Совет Федерации одобрил пакет законопроектов, в который входил и закон о гимне. 25 декабря Федеральный конституционный закон «О Государственном гимне Российской Федерации» был подписан президентом РФ Владимиром Путиным. Через два дня закон был опубликован в «Российской газете». Музыка Александрова была официально принята. 30 декабря Указом президента был утверждён и текст гимна. Граждане РФ услышали новый гимн по телевидению в ночь на 1 января 2001 года. Меня лично в этот день в России не было – я был в отпуске в Южном полушарии. Слава б-гу.

Принятие гимна вызвало неоднозначную реакцию в обществе. Бывший президент России Борис Ельцин высказал категорическое несогласие с возвращением советской мелодии в качестве гимна России. В интервью газете «Комсомольская правда» он утверждал, что Путину не следовало изменять гимн просто «слепо следуя за настроением людей». По его мнению, восстановление прежнего гимна помешает отказаться обществу от негативных воспоминаний о советском прошлом. Это был один из немногих случаев критики в адрес Путина со стороны предыдущего президента. Либеральная политическая партия «Яблоко» заявила, что принятие советского гимна «усугубило раскол в обществе по политическим мотивам».

Другие национальные символы (герб, флаг) в декабре также получили конституционное подтверждение. Триколор и двуглавый орёл были приняты Госдумой и одобрены Советом Федерации, как того требует Конституция. Был положен конец дебатам вокруг государственных символов. Вскоре Путин отметил, что таким образом был сделан необходимый шаг для исцеления прошлого страны, объединения краткосрочного советского периода с долгой историей всей России. По его словам, отказ от использования символов советского прошлого признал бы то, что целое поколение граждан прожило бесполезную, бессмысленную и напрасную жизнь.

Против восстановления советского гимна высказывались политики Борис Ельцин, Борис Немцов и Григорий Явлинский, узник сталинских лагерей писатель Александр Солженицын, балерина Майя Плисецкая, музыкант и правозащитник Мстислав Ростропович, певица Галина Вишневская, композитор Родион Щедрин и другие известные общественные и политические деятели России. Они заявляли, что никогда не признают сталинский гимн гимном своей страны. В 2001 году в ходе Гражданского форума с участием Президента Путина и представителей гражданского общества власти отказались от исполнения гимна, поскольку правозащитница Людмила Алексеева предупредила организаторов о том, что не будет вставать во время его исполнения.

Основным аргументом критики гимна было то, что он был принят при Сталине, с именем которого обычно связывают массовые репрессии в СССР в период его правления.

С другой стороны, значительное число политических, религиозных и общественных деятелей России поддержало гимн, включая патриарха Алексия II.

Ряд деятелей российской культуры (Владимир Грамматиков, Тереза Дурова, Александр Калягин, Игорь Моисеев, Татьяна Доронина, Геннадий Хазанов, Георгий Жжёнов, Юрий Соломин, Вячеслав Тихонов, Марлен Хуциев, Зураб Церетели, Карен Шахназаров) подписали Открытое письмо депутатам Государственной думы, в котором просили поддержать президентские инициативы в области государственной символики.

В поддержку гимна на музыку Александрова высказывались также политические деятели Владимир Жириновский, Евгений Примаков и Дмитрий Рогозин, тренер Вячеслав Фетисов, Олимпийский комитет России и другие деятели и организации.

В 2007 году гимн России прозвучал на похоронах (!!!) первого президента России Бориса Ельцина. Исполнение государственного гимна являлось обычной церемонией во время государственных похорон руководителей страны: А. Н. Косыгина, Л. И. Брежнева, Ю. В. Андропова, К. У. Черненко и др. Но советский гимн вместо мелодии Глинки на могиле человека, известного своим курсом отказа от социалистического прошлого, некоторым показался неуважением к памяти Ельцина. Борис Березовский в интервью британской газете «The Daily Telegraph» заявил следующее: «Похороны Бориса Ельцина под звуки советского гимна – изощренное издевательство над памятью о человеке, давшем свободу не только России». Российское правительство утверждает, что торжественность музыки и поэтичность слов гимна, несмотря на свою историю, являются символом единства российского народа; слова текста гимна вызывают «чувства патриотизма, уважения к истории страны, её государственному строю».

В августе 2009 года в ходе исторической реставрации станции метро «Курская-кольцевая» в Москве на своде триумфальной арки вестибюля реставраторы восстановили строку из «сталинского» варианта гимна Советского Союза: «Нас вырастил Сталин на верность народу, на труд и на подвиги нас вдохновил». Надпись была демонтирована ещё в середине 1950-х годов, во время кампании по «десталинизации». Это событие вызвало неоднозначную общественную реакцию, но, по словам представителей Московского метрополитена, это лишь «восстановление исторической справедливости» и стремление к полному воссозданию первоначального облика станции.

Коммунистическая партия России решительно поддерживает восстановление мелодии Александрова, но некоторые её члены предлагали изменения в тексте. Так, в марте 2010 года депутат от КПРФ Борис Кашин предложил изъять из текста государственного гимна упоминание слова «Бог». Предложение Кашина поддержал также обозреватель газеты «Спид-Инфо» Александр Никонов, обращавшийся в Конституционный суд с подобной жалобой в 2005 году. По их мнению, религия должна быть частным делом граждан и ни в коем случае не должна использоваться со стороны светского государства. В конце марта 2010 года Правительство России отклонило просьбу коммунистов об удалении из текста национального гимна слова «Бог».

Возвращение советского гимна, со слегка изменённым текстом и упоминанием Бога, в светской многонациональной многоконфессионной стране, вызвало у меня настоящий шок. К тому времени все иллюзии, которые я сохранял до лета 2003 года, уже давно прошли... но первым настоящим шоком было именно это. Или не первым... если отталкиваться от хронологии.

Вторая «личная веха» современной пост-советской России для меня – это моё наблюдение на площади перед ст. метро «Третьяковская», наверное лет десять назад. Я приехал туда на машине, чтобы пойти в Третьяковскую галерею, но договорился встретиться с друзьями, которые ехали туда же на метро, из другого конца города. И я пришёл на эту площадь встретить их у выхода из метро. Что я увидел, поразило меня... Уехав от общества «Память» в 1988 году из Ленинграда, я приехал к нему обратно, в самый центр Москвы. У входа в метро стоял человек, с раскладными столами, на которых была разложена антисемитская и фашистская литература. Начиная от «Моей борьбы» Гитлера до «Протоколов сионских мудрецов», и всё, что между ними. Народ толпился, образовалась обширная аудитория. «Продавец» давал лекцию – он реально рассказывал о своём товаре, со «знанием» дела, громко, подробно... Народ слушал, внимал и кивал. Неподалёку стояли милиционеры – ну те постовые, которые обычно там стоят, и было такое впечатление, что ничего не происходит. Мне стало страшно. Не за себя, а за страну. Ну и... немного за себя, в этой стране. Приехали мои друзья, я подхватил их и увёл в Третьяковскую галерею, для общения с прекрасным.

Третья «личная веха» современной пост-советской России для меня – это моё посещение... наверное, самого большого и самого центрального книжного магазина Москвы, два года назад – «Молодая Гвардия» на ул. Б. Полянка. В этом магазине я увидел календарь... с портретом Сталина на обложке. Я остолбенел. Спросил себя: «В чём прикол? Надо посмотреть внутри, страницы, возможно, есть какой-то смысл, который мне непонятен, и иллюстрации внутри всё прояснят?» Я взял календарь в руки и пролистал его. Начиная с января, на каждой странице были фотографии-портреты Иосифа Виссарионовича Сталина – в январе Сталин маленький, в феврале – побольше, и так до декабря, до генералиссимуса.

Является ли присутствие Александра Дугина, «профессора», и. о. заведующего кафедрой социологии международных отношений социологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова, в этом университете, какой-то четвёртой «личной вехой» для меня? Нет.

Мог бы такой человек, как Александр Дугин, зайти на порог Нью-Йоркского или Колумбийского университета в Нью-Йорке (не говоря о должности профессора-преподавателя)? Нет.

Но в сегодняшней России это возможно. В 1980 году, вместе с Гейдаром Джемалем, Дугин вступил в кружок «Чёрный орден SS», который создал и возглавил (в качестве «рейхсфюрера») один из первых русских «новых правых» Евгений Головин; учеником Головина Дугин себя и считает. Вместе с Гейдаром Джемалем Дугин вступил в Национально-Патриотический Фронт «Память» Дмитрия Васильева ещё в 1988 году.

С 1998 года Дугин являлся советником Председателя Государственной Думы Геннадия Селезнёва.

С 1999 года Дугин – председатель секции «Центр геополитических экспертиз» Экспертно-консультативного Совета по проблемам национальной безопасности при Председателе Государственной Думы.

С марта 2008 года Дугин является неофициальным идеологом партии «Единая Россия», согласно Википедии.

С сентября 2008 года Дугин – профессор Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова, директор Центра консервативных исследований при социологическом факультете МГУ.

С сентября 2009 года по июнь 2014 года – и. о. заведующего кафедрой социологии международных отношений МГУ им. М. В. Ломоносова.

С марта 2012 года – член Экспертно-консультативного совета при председателе Госдумы России С. Е. Нарышкине.

В октябре 1993 года Александр Дугин принял участие в обороне Верховного Совета России, а поражение парламента воспринял как личную трагедию. Вскоре после этого вместе с Эдуардом Лимоновым и Егором Летовым Дугин создал Национал-большевистскую партию, находившуюся в непримиримой оппозиции к тогдашнему президенту Борису Ельцину и отличавшуюся в тот период радикальным антилиберализмом и антиамериканизмом. Интерес к русскому православию и старообрядчеству привел Александра Дугина к убеждению в правоте единоверия – сохранения и возрождения дораскольных традиций русского православия в лоне Русской православной церкви.

С приходом к власти Владимира Путина начался новый период в политической деятельности Александра Дугина – из радикальной оппозиции он перешёл на позиции лояльного отношения к действующей власти. По мнению Дугина, российская политическая элита неоднородна и пронизана шпионскими сетями западных стран, которые саботируют позитивные начинания высшего руководства. Здесь необходимо упомянуть, что отец Александра Гельевича Дугина, Гелий Александрович Дугин (1935 – 1998) был генерал-лейтенантом Главного разведывательного управления Генштаба Вооружённых сил СССР.

В 2007 году Александр Дугин публично заявил следующее: «Противников путинского курса больше нет, а если и есть, то это психически больные и их нужно отправить на диспансеризацию. Путин – везде, Путин – всё, Путин абсолютен, Путин незаменим.»

Во время «пятидневной войны» в Южной Осетии в августе 2008 года Дугин выступил с поддержкой российского руководства и вооружённых сил, призвав занять Тбилиси и установить в Грузии пророссийский режим. По мнению Дугина, отказ от такого решения стал ошибкой российской власти, следствием которой может стать повторение войны между Россией и Грузией, правительство которой является марионеткой США.

6 мая 2014 года (в мой день рождения) в интервью донецкому интернет-телеканалу ANNA-News Дугин призвал «убивать, убивать, убивать» тех, кто допускает «зверства на Украине».

Вы хотели «духовные скрепы»? «Новороссию»? Вы получили их – от общества «Память» конца 80-х до профессора МГУ Александра Дугина.

На этом я заканчиваю свою небольшую лекцию о русском фашизме. Спасибо за внимание.