Вспоминаешь, анализируешь, переживаешь раз за разом те моменты и те часы. Думаешь, что и как можно было сделать по-другому, уже глядя на картину "со стороны". Но с временем, детали утратят яркость и многое, особенно плохое, забудется. Вот поэтому, наверно, и стоит оставить свои воспоминания в таком формате.

Публикуем воспоминания офицера батальона «Миротворец» Игоря Беркута.

Памяти тех, кто остался ТАМ и тех, кто выжил.

Писал еще полгода назад. Просто оставлю здесь.

Прошло всего полгода, как мне повезло выйти оттуда. А до сих пор не отпускают воспоминания… Закрываешь глаза, и всплывают реальные картины тех дней.

Некоторые вещи будут описаны не только с моих слов. Буду вставлять воспоминания ребят, которые были рядом в те дни, для полной картины. За некоторые неточности прошу меня заранее извинить. Я видел и воспринимал это так – через призму своего восприятия. Так же прошу извинить за то, что возможно некорректно о ком-то выражусь или кого-то не упомяну. Всех деталей упомнить не получится, всего не упомнишь, а что-то и не хочется вспоминать.

Все началось 20 августа 2014 года, когда после концерта у нас на базе в г. Дзержинск, где мы работали уже месяц, нас собрал в кабинете командир, и он нам по «секрету» сообщил, что мы меняем место дислокации. На вопрос: «куда?» ответил не сразу. Но позже прозвучало название «Иловайск».

К слову, в Дзержинске, мы как раз и занимались тем, что умели и к чему готовились. Была милицейская работа с поправкой на войну. Ну, к примеру, прикрытие армейских блок-постов в обычную милицейскую работу не входит. Но мы делали и это. И делали очень хорошо. Высшей оценкой нашей деятельности была спокойная работа блок-постов. Войска были спокойны, в спину никто не выстрелит. И еще одним свидетельством нашей работы было истерия на «сепарских» сайтах. Они открыто говорили, что в Дзержинске им не то чтобы работать – появляться опасно. И тогда мы уехали, уже на второй день, блок-посты начали обстреливать и с тыла. И в магазин пацанам уже так свободно не поездишь, особенно в темное время суток…

Запомнилась моя мысль накануне этого вечернего собрания. Был как раз самый разгар концерта. Приятно было смотреть на пацанов, которых хотя бы на час «выдернули» с войны в «мирную жизнь». Особенно было приятно смотреть на пацанов с территориальной обороны, которых тоже пригласили и которые просидели на блок постах под обстрелами уже больше трех месяцев. Вот тогда и закралась это мысль: «как перед отправкой на фронт». А потом подумал: «на какой фронт? А мы сейчас где? Улыбнулся и отогнал эту мысль от себя». Но осадок остался. А потом нас собрали.

Вечером, после того как отправили артистов и страсти немного утихли, комбат собрал весь личный состав на общее построение и объявил приказ. Название пункта назначения не звучало, но все знали куда. Все знали, какая обстановка на том участке фронта, звонили туда и имели представление, куда нам придется идти.

Результатом было написание приблизительно, я не уточнял и не запоминал, порядка шестидесяти рапортов. Причины указывались разные, но суть была одна – нежелание ехать.

В тот вечер каждый выбирал свою судьбу и принимал решение. Обстоятельства и причины у всех были разные. Но поздно ночью следующего дня ребята уехали. Никого не собираюсь судить и вешать ярлыки. На тот момент, повторюсь, каждый выбирал сам свою судьбу.

До сих пор рад тому, что многие из тех, с кем я сблизился больше остальных, тогда уехали. Да, мне их не хватало. Не хватало их навыков и умений. Не хватало их подколок и их «стволов». Но! Я был рад, что мне не приходилось переживать за них.

Очень тяжело терять пацанов. Еще тяжелее терять друзей. Поэтому я и старался особо близко ни с кем не сближаться. Хотя жизнь расставила все на свои места.

 В этот день хоронят еще одного нашего бойца, который погиб этим летом. Через полгода – полгода надежд и отчаяния. Полгода неизвестности. И наверно даже хорошо, что все кончилось. Плохо, что кончилось так.

 Всем, кто ушел в вечность – земля пухом. Всем, кто остался жив – здоровья. Всем, кто еще на войне, – удачи.

 Отъезд ребят был первым знаком, что нам не стоит ехать. Их было несколько. Кто-то очень не хотел, что бы мы туда ехали. Начиная с самого начала, у нас были проблемы во всем.

Сначала отказались ехать пацаны, и мы лишились порядка шестидесяти «стволов». Потом мы не смогли выехать вовремя, затянули с погрузкой имущества. Выехали на день позже. По дороге мы пять раз ломались. Одну машину пришлось кинуть. Перегружались прямо на трассе. В темноте колонна растянулась, и два задних КАМАЗа пропустили поворот и поехали на Донецк. Пока их догоняли и возвращали, мы простояли в непосредственной близости к линии фронта порядка двух часов. Ночевать пришлось в Курахово. Комбат еще тогда сравнил нас с «подранками»…))

 Хотя, может, я и преувеличиваю. Ребята ехали веселые, с настроением и, кажется, ничего не замечали. Правда некоторые подходили, советовались, спрашивали, я все-таки командиром роты был, и в них чувствовалось напряжение. По дороге встречались местные жители и каждый смотрел на нас по-своему. Многие приветственно махали руками, а некоторые крестили нашу колонну.

Курахово. Переночевали нормально, утром повесили флаг на флагшток и двинули дальше. Точка назначения была достигнута уже ближе к обеду 23 августа.

Пока начальство поехало на совещание, мы начали располагаться в пионерском лагере. Пацаны его сразу окрестили «Петушки» из-за характерного рисунка на входе))). А вообще он назывался «Авангард».

 На то время там уже располагалось несколько батальонов. Запомнил только: Херсон и Ивано-Франковск. И то, только потому, что последующие дни мы были рядом. Основная масса личного состава этих подразделений, уже день-два была в Иловайске. На месте только осталось по 7-10 человек от каждого батальона для охраны лагеря и имущества.

 К слову, 24 августа, когда мы уже были в Иловайске, по лагерю отработали минами и «градами». Ребята отошли, но все наше имущество осталось на месте. Правда, ненадолго. Местные и сепаратисты растащили все. Обидно. Там осталось много полезных и дорогих вещей.

Вечером, 23 числа, командиров рот собрал комбат. Раздали карты Иловайска. Хотелось бы упомянуть, что карты были на удивление хорошие, армейские, подробные с названием улиц и нумерацией домов. Комбат сказал, чтобы мы выучили все названия крупных улиц для лучшей ориентации на местности и взаимодействия. И поставил задачу: войти в город, добраться до позиций «Донбасса» и после атаки армейцев зачистить город. Нам пообещали в прикрытие три БМП армии и неограниченную поддержку.

Сели, подумали, распределили предварительные направления движения, пункт сбора (оперативную базу), там же пункт боепитания и мобильный госпиталь. И, в общем-то, и все. Разошлись затемно.

 Я собрал остатки своей роты, а, в сущности, остался неполный взвод. Довел обстановку, поставил предварительные задачи. С учетом людей, разбились на штурмовые группы. И разошлись отдыхать.

 Мне даже удалось помыться в умывальнике на улице холодной водичкой. Кто знает, что это такое, меня поймет.

 А в это время наши неугомонные снайпера уже провели разведку близлежащей местности и определили пути, наиболее опасные для подхода противника, ну и заминировали кое-где… Граница России была всего в 25 км. от нас. Но тогда не верилось, что возможен вход регулярных войск.

 Вечером, перед отбоем, вышли перекурить и пообщаться. Скажу вам так: смотреть как работают «Грады» – красиво. Но только, если они работают не по вам. Горизонт пылал. Это было и прекрасно и одновременно тревожно. Хотя за месяц в Дзержинске мы привыкли к обстрелам, ну я тогда так думал. Иловайск показал, что привыкли мы к ним там.

 Утро. Встали до рассвета. Быстро перекусили горячей кашей, обжигая языки. Собрались. Взяли всего по три БК (боекомплекта) и ротный запас патронов… Ну нам ведь обещали подкидывать, вот и не парились. А зря. Надо было брать, сколько могли увезти, тогда бы хоть о патронах не думали. А думать приходилось всегда. Дело в том, что у нас на вооружении были АКМ и АКМС калибра 7.62 мм, а у всей армии калибр 5.45, вот и получалось, что разжиться патронами у армейцев не получалось. Все таскали с собой. Но не в тот раз.

Выдвинулись колонной в сторону Иловайска. Шли еще по темноте, без фар. И как вы думаете, на чем ехали? Правильно, на автобусах «Богдан», УАЗ и пара легковушек. Вот такая война. По дороге промелькнула сгоревшая, а вернее, еще горевшая установка «Град», я так и не понял чья, наша или нет… Но это событие прошло по краю сознания, и тревожные мысли были отогнаны. Праздник все-таки, День Независимости, блин.

 На передовой блокпост прибыли на рассвете. Зрелище обнадеживало. Куча тяжелого вооружения, танки, пушки, БМП, заправщики снуют, красота.

 Один танк стоял с повреждениями. Снаряд угодил в левую часть башни в динамическую защиту. Танк на ходу, экипаж мирно спит в окопе под своей техникой. Рядом гора снарядов для танка. Благодать.

 Потом приехал сопровождающий от «Донбасса». Нас решено было заводить через поля в два этапа. Я шел во второй группе.

 Пацаны построились в колонну. Ждали заградительного огня артиллерии. Оказывается, уже тогда в город просто так зайти было проблематично. И где-то через час выдвинулись. А мы расслаблялись на блокпосту. Даже вздремнуть получилось.

Часа через два за нами приехали. И мы двинули. Двигались через полуразрушенные поселки, поля, лесопосадки. Все на стороже. Еще бы. Кругом куча сгоревшей техники, наводит на размышления. Жаль, фотографий не осталось, все сгорело.

 Перед самым подъездом к городу пробиваем заднее левое колесо на нашем «Подарке» (джип нам подарили, вот так и окрестили). Тянули до лесополосы, там встали. Времени на осмотр не было. А может и не пробили мы колесо, а нам его прострелили, не столь важно. Перегрузили ротный БК в автобус, «Подарок» бросили и погнали дальше.

 К слову о «Подарке». Так уж сложилось, что пересекся я еще в Дзержинске с одним из волонтеров, а возил их мой друг. Он тогда работал в администрации киевской области. Нашли где встретиться:). Так вот, он обещал меня забрать из батальона, мне к первому сентября надо было уже быть дома, с комбатом мы договорились. Но, когда мы переезжали в Иловайск, я ему успел скинуть SMS, где я буду. А когда мы были уже в заднице, связи не было, ну я и подумал, что он не дозвонится и поедет назад… Ага, щасс… Он плюнул на все и влез за нами в котел, и даже добрался до Иловайска. Как он это сделал, я так и не понял. И потом на вопрос: «зачем ты поехал, ведь я не подтвердил, что меня надо забрать?», он ответил просто: «Ну я же обещал!». К слову, он нормально вышел из окружения своим ходом. Они свой микроавтобус заминировали и бросили, выходили пешим порядком. Но это я узнал уже потом. Полный отморозок, блин:)).

Заехали в город. Проехали через позиции «Донбасса». Они базировались в школе и домах ближайших улиц. Там жили и там же воевали.

 Бросалось в глаза большое количество сгоревшей техники и разрушенных домов. Да и сама школа была не в лучшем состоянии. А мы, на мое удивление, проехали все это, и двинулись дальше в глубь города. Тогда-то мне и стало совсем интересно.

 А добрались мы до железнодорожного депо. Там предполагалась наша оперативная база, а получился дом на ближайшие четверо суток. В принципе, позиция неплохая. Единственное напрягало, наличие частного сектора в непосредственной близости, а именно, через дорогу, с левого фланга и тыла.

 Ребята из первой группы уже скучали в теньке, отдыхали и дремали. Был в разгаре еще один жаркий день на востоке. В здании уже были бойцы батальона «Херсон». Но их было мало и всей территории депо они не контролировали.

 С замом комбата мы пошли по территории. Посмотрели места для расстановки часовых и секретов, для перекрытия возможных путей проникновения на территорию. Заборчик все-таки был низковат. Никто тогда и не предполагал, что нам придется оборонятся на этом объекте ближайшие дни.

 Ну, прошлись, посмотрели, определили. Просчитали количество необходимого личного состава, разбили на смены. Охрана досталась второй роте, так как у них хватало на это людей. Третью роту, после очередного совещания «в верхах», отправили в частный сектор на правый фланг, вдоль железки, где они благополучно и несли службу. Чем в принципе мы были  несказанно рады, нас хоть оттуда не беспокоили. На правый фланг, по «секретам», отправили «Херсон». Ну а я с своими «недобитками» взялся за оборону с фронта и правую часть депо. Я пробежался по помещениям, определил места для наблюдения и сектора огня. Завел туда пацанов, определил старших, ну и напомнил, на всякий случай, как и что надо делать в той или иной ситуации.

Хотелось бы вернуться на полтора месяца назад, под Киев, на нашу базу. Во время тактической подготовки начали всплывать некоторые нюансы. А именно: непонимание бойцов, как, что и когда надо делать. «Вхолостую» все выглядит неплохо. На полигоне, со стрельбой – тоже. НО! Ни там, ни там по ним не вели огня. И я видел их ошибки, а они не понимали, что они делают не так. И тогда я обратился за помощью к моему другу.

 Дело в том, что последние лет семь я практиковал отработку тактики с использованием пейнтбольного оборудования. И скажу я вам, что результаты такой работы очень быстро сказываются на тактической грамотности бойцов. Да, есть нюансы. Да, есть условности. Но дать понимание основным навыкам тактической работы в разных условиях можно только так. Некоторые используют страйкбол, это не принципиально.

 И тогда я пригласил, повторюсь, моего друга, который является одним из организаторов и родоначальником пейтбола в нашем городе. Его имя писать не буду, он у нас скромный, и клуб писать не буду, это не рекламная статья. Как сейчас модно, напишу только позывной – «Командор».

Так вот. Нам за три дня удалось прогнать тактику с использованием пейтбола на обороне и штурме зданий. Ну, как чувствовал. Причем обороняться заставлял их в меньшинстве и неблагоприятных условиях. И прогнали мы практически 100% личного состава. И в эти дни ребята наглядно увидели свои ошибки, и работа пошла на ура. Еще раз – огромное спасибо «Командору». Пацаны потом, после всего, его благодарили. Причем говорили искренне. Ну и мое ему большое спасибо. Благодаря ему и другим ребятам, я сейчас имею возможность писать все это.

 Ну, вернемся назад в Иловайск. Позиции определили, но опять же, так, на всякий случай. Ведь мы должны были идти в атаку, и настроение было соответствующее, и обороняться никто не собирался. Но ближе к вечеру комбат сказал, что все будет завтра, и мы будем ночевать здесь. К слову, зарядки на рации мы тоже не взяли, как и еду. Станции сдохли на второй день, правда были еще запасные аккумуляторы, их хватило еще на день, а потом связь по старинке, пешочком или через посыльных… Посыльными были ребята с ранениями. Стрелять они не могли, но бегали отменно. Вот и приносили пользу таким образом. Большое им спасибо, что в трудные моменты не сослались на ранения и не отсиделись, а помогали как могли. Ну и попутно с функциями посыльных они выполняли функции «диспетчеров», подносили боеприпасы, «воду» и, если что-то удавалось достать, то и пожрать…

 Начали устраиваться на ночлег. Вскрыли пару электричек прямо возле своих позиций, чтобы далеко не бегать при случае. Мне досталось купе в модном одновагонном электровозе VIP класса. Ну, хоть на войне в таком поспал.

 Снайпера оборудовали свои позиции отдельно и обосновались тоже отдельно. Они у нас были всегда отдельно, и это правильно.

 С нами еще была съемочная группа каких-то киношников, как потом выяснилось, это были корреспонденты немецкого телеканала. Они с нами с самого Дзержинска ехали. На второй день мы их к «Донбассу» отправили, у нас совсем жарко стало. С «Донбассом» они потом и вышли. Они потом репортаж сделали. Неплохо получилось. Но не все показали, что снимали.

Ужин оказался очень веселым. Послал взводного и пару бойцов пошерстить по близлежащим огородам. В результате поужинали помидорами и яблоками. Так сказать, после шести ничего тяжелого, бережем фигуру.

 Ночь прошла относительно тихо. Это единственная ночь, которая запомнилась отчетливо. Все остальные были, как одна. И события слились в один долгий «день».

 Утро. Встали, умылись, еще была техническая вода. Да и немного минералки и сладкой бутылированной было, ребята с какого-то склада притащили. Потом было хуже. Вода закончилась, пили пиво, сначала безалкогольное, потом – что было. Кстати, неплохо, если не злоупотреблять. И калории и жажду утоляет. Водкой мыли руки и ноги.

 Так вот. Позавтракали тем, что осталось от ужина. Комбат уехал к «Донбассу» на совещание. Кстати, в этот же день, в очередную такую поездку, он и командир херсонцев попали в засаду. Тогда комбат «Херсона» и его водитель погибли. Я как раз оказался рядом с их бойцами и слышал, как водитель еще успел запросить помощь под звуки стрелкотни, и связь оборвалась. Нашему комбату удалось прорваться, машина была бронированная. Им прострелили радиатор и колесо. Они дотянули до какого-то садика и там во дворе ставили запаску и отстреливались. Но все это я узнал потом. На помощь комбату пошел его зам с десятью бойцами. Я не знаю, кто с ним ходил, но дошло только четыре человека. Остальные «потерялись» по дороге. Ну, и еще один не очень приятный момент тогда был, хотя не один, а один из неприятных. Рядом с нашей поврежденной машиной находились бойцы «Днепр-1», но оказать помощь нашему комбату не смогли или не захотели. Но меня там не было, и пишу с слов очевидца тех событий. В общем, оставим этот факт на совести тех, кто не помог.

А в это время начали разворачиваться активные события. Помню их отчетливо, потому что это было «начало». Может немного запутаюсь во временных рамках. Но, не суть. «Донбасс» пошел в атаку по нашей стороне железки в сторону нефтеперерабатывающего завода или складов, я точно не запомнил. Мы слышали бой. С применением БМП, АГС и стрелкотни. Это обнадеживало. К вечеру завод отбили и пробили еще один коридор в город. Правда, к обеду следующего дня, опять сдали.

А в это время на другую сторону железки отправилась наша разведгруппа. Посмотреть, что и как. Состав писать не буду, что бы кого-то не обидеть своей забывчивостью. Я как раз находился на позиции напротив школы, только в нашем здании. Пацаны потом окрестили эту позицию – «Пятизвездочный отель». Со временем там было «все включено». Это была одна из самых горячих и ключевых точек обороны по фронту.

Зашел «в отель», посмотрел, как устроились пацаны. Переговорили. Устроились более-менее, сектора держат грамотно, не суетятся, настрой боевой. И тут пошли доклады от разведки. В здании школы прятались порядка двадцати – двадцати пяти гражданских. Ребята не успели до конца с ними переговорить и проверить документы, ну мы ведь милиция все-таки, как их прикрытие сообщило о появлении вооруженных людей в непосредственной близости. Количество и состав противоположной стороны сосчитать было не возможно, и я дал команду в бой не ввязываться и потихоньку отойти. Но не успели. Зацепились. Пошла пальба. Ребята грамотно заняли оборону и еще корректировали наш огонь. Мы не особо видели, что происходит, дистанция была порядка ста пятидесяти – двухсот метров, плюс зеленка и условия города. Отойти они уже не могли. Тогда я направил к ним на помощь группу прикрытия, человек десять. А мы остались прикрывать их правый фланг, чтобы их не обошли и не отрезали от нас. Очень хорошо поработали по наводкам. И так все время, пока они оттуда не ушли. Мы цель явно не видели, но по наводке отрабатывали «на ура».

К слову. Из всего вооружения, у нас были только АКМ, РПК, немного подствольников, но были; РПГ-7, но из здания из них не особо постреляешь, да и местность не позволяла. Спасали «Мухи» и 22-е РПГ. Вот, собственно, и все. Даже банального ПК не было. Ну, не будем о грустном. Отбивались, чем было, и довольно успешно.

 На момент выхода из Иловайска у нас было три легких трехсотых, все осколочные. Я считаю это отличным результатом. И нас здорово выручал наш калибр… 7.62 есть 7.62, кто бы что там не говорил. Вагоны прошивал навылет даже обычным патроном. Да – хуже по кучности, да – не постреляешь прицельно очередями. Но – моща… Если прилетает, то прилетает. И рикошета почти не дает. И кусты, и деревья стрижет отлично. В общем, выручил нас калибр.

 Ну, так вот. Подошла подмога к нашей разведке, и докладывают, что пацаны готовы атаковать. Но я понимаю, что сил мало. Их сейчас пропустят вглубь города и отрежут с фланга, а мы их с нашей позиции прикрыть не сможем. А на какие-то более менее разумные атакующие действия у нас просто не хватает ни людей, ни патронов. Мы даже не могли толком ту школу удержать, при этом не оголив тылы. Что через час и выяснилось.

Пацаны отошли. Все благополучно. Довольные и разгоряченные боем. Вышел на связь комбат, к нему тоже дошла помощь. Спросил как обстановка, я ответил, что держимся. Пожелал ему удачи. Ну и понеслось…

Пошла атака в лоб. Начал работу «пятизвездочный отель», пошла работа и у снайперов. Ну и мы начали. Не буду раскрывать всей сути построения обороны, мало ли. Но, если в коротко, то работали по углам, секторам и с уровней. Кто в теме, тот меня поймет, кто нет, ну и не надо:). В общем, начали воевать, как умеем. Оказалось, неплохо умеем, но предстояло еще многому научиться. И хорошо, что по личному опыту не стал делать ставку только на одну огневую позицию. Работали мобильно.

 Только на следующий день я раскусил тактику противника. А все банально просто. Подходят мелкими группами, налегке, а зачастую всего один-два бойца с парой магазинов. И, не высовываясь из-за укрытия, ведут неприцельный хаотичный огонь. Так называемый беспокоящий огонь или провоцирующий. Ну, наши, соответственно отвечают. При этом выдают свою позицию, характер вооружения и тратят боекомплект. А его как-то не особо и прибавляется. Подкинули пару ящиков, подарок «Донбасса», и привет. А по выявленным нашим позициям уже работает с расстояния что-то потяжелее. Вот и вся тактика. Я потом пацанам объяснил, что к чему, и мы просто перестали реагировать на эту стрельбу. Только когда уже очень надоедало, отрабатывали ВОГами и «Мухами». Действовало. Ну, и снайпера свою работу делали.

Я был свидетелем выстрела на полтора километра. Хорошая импортная винтовка, отличная оптика и хорошая снайперская пара. А сняли с крыши девятиэтажки корректировщика огня минометов. Тогда как раз «Донбассу» прилетало.

Исходные данные: дистанция полтора километра, прицельная дальность стрельбы винтовки тысяча двести метров, цель на крыше девятиэтажки (угол возвышения тоже надо учитывать, кто в теме, поймет), цель поясная фигура, не всегда стоит на месте. Итог: не с первого, не буду врать. Выстрела с шестнадцатого Фокс (это снайпер) корректировщика снял. Я в бинокль видел. Так падает только мертвый человек (кто в теме поймет меня). И буквально через десять минут обстрел прекратился. Почти на сутки прекратился. Вот так.

А потом нас еще пытались атаковать и с фронта, и с тыла. И так каждый день. Особо не буду останавливаться на моментах боя, не все видел, был тоже занят. Приходилось еще, кроме того, что стрелять, координировать ребят. Левый фланг держали «Херсонцы», их переподчинили нашему комбату. Позиция у них была неплохая, и воевали они достойно. Но потом по ним пристрелялся снайпер, и они ее почти оставили. Я туда не лез, не до того было. Хотя можно было и попробовать снайпера «выкурить» с его позиции. У меня были на тот момент пару вариантов. Но я туда не лез и полностью ситуацией на тот момент не владел.

И так продолжалось все дни. Только нас начали обрабатывать минометами всех калибров, ну и, конечно, «Градами», куда уж без них. Утро начиналось с «града», потом миномет, потом завтрак, ну и пошли атаки. Обед, миномет, атаки, миномет, иногда «град» и с наступлением темноты, успокаивались. Можете переставить действия в любой последовательности, не ошибетесь…:)

 Что еще запомнилось. Из самого яркого. В один день сняли трех корректировщиков. И тогда у нас были часы затишья. Одного спугнули, когда простреливали зеленку ВОГами. Он думал, его засекли, и побежал, снайпер минусанул. Второго тоже вычислили случайно – минус. Третьего поймали на перебежке при отходе. Все отработали снайпера. С СВДшками.

В одну из ночей нам «вернули» нашего снайпера-«ночника», позывной Дед. Он у «Донбасса» трудился пару ночей. И в эту ночь он в тепловизиционный прицел расшлепал минометный расчет с «самоваром» в придачу. Винтовка тоже у него была модная, с глушаком. Я слышал ночью как она «кашляла», зато утром был результат. Разбудил нас «град» аж в восемь часов, а миномет начал работать только после обеда. Благодаря «Деду», мы тем утром выспались:).

 К слову, об использовании импортных высокоточных винтовок. В интернете, да и в верхах не раз поднимался вопрос о закупке хороших винтовок для армии. С одной стороны, да. Хорошие винтовки с хорошим боем, длинные дистанции и т.д. Преимуществ куча. Но! Есть и недостатки. Первая и основная – это профессиональные снайпера. Не хорошие стрелки, а именно снайпера. В хороших грамотных руках, такая винтовка – аргумент. В руках дилетанта – дорогая, бесполезная, модная игрушка, которая быстро выходит из строя. Ну и боеприпас. Цена раз и количество два. Я молчу уже про доставку… Короче, проблем с этим много, особенно в армии. У спецов с этим проблем меньше. Там все адресно. Ну и сам принцип использования. У нас получился классный симбиоз из высокоточных винтовок и армейских СВД. Спонтанно он получился, мы об этом даже и не задумывались. Но результат оказался отличным.

 Мое мнение. Стоит вооружать такими винтовками только профессиональных снайперов. И то, только если они на это согласятся. И делать симбиоз работ снайперских групп и пар. Тогда получится отличный результат.

 Еще хотелось бы отметить работу ребят с подствольников. ВОГ-ов нам дали много, мы их не экономили. Компенсировали отсутствие тяжелого вооружения и патронов. Пацаны наловчились стрелять из подствольников с любых положений, и не целясь, на глаз. И никому не верьте, если вам скажут, что так или вот так с подствольника стрелять нельзя. Можно. Проверено.

Особо отличался в этом деле боец с позывным «Днепр». Он стрелял даже на слух из-за укрытия, не видя цели, и все ложил в цель. Он умудрился на семидесяти метрах вложить ВОГ в открытую форточку железнодорожного вагона. Не самое простое задание даже в спокойной обстановке, а тут – в условиях встречного боя. Правда этот же боец и «отнял» у меня пару месяцев жизни и добавил седых волос. Но я не в обиде. Главное дело.

 Ну, а в остальном была рутина. В нас стреляли, мы стреляли. Не знаю, нас наверно хотели выбить из депо, но я так вспоминаю по ощущениям, что это вряд ли у них бы вышло на ближайшее время, при условии, конечно, обеспечения нам продовольствия и боеприпасов. Ну, вышло, как вышло.

Памятным было начало одного из дней. Вроде бы уже под самый конец. Ночью ребята залезли на трубу котельни и установили украинский флаг, «Барни» с пацанами постарался…:)). Вы бы видели, что стало с сепарами, когда рассвело, и они это увидели! Считай, на самой высокой точке города у них под самым носом – и укропский флаг. Короче. Часа два нас не трогали. Они яростно пытались сбить флаг. Даже с миномета стреляли… Дыры в трубе с РПГ наделали… Ну, мы заодно посмотрели, что у них есть. А было много и в неограниченном количестве. Но под шумок и мы поработали по ним:).

Еще один момент, чуть не забыл.

Танк. Забегу наперед. Мы его прозвали «танк-анархист». Сейчас поймете почему.

 Пошел я, значит, проверить, как у ребят дела по всему зданию. Как раз небольшая передышка образовалась. Добрался до самого правого фланга. Разговариваю с бойцами, новостями и впечатлениями делимся, перспективы на будущее обсуждаем. Ну, на будущее это громко сказано, примерно, как дотянуть до утра, а там видно будет. И слышу – танк. Этот звук трудно с чем-то спутать. Ребята переполошились. Ну, танк все-таки. Я так спокойно говорю: наш наверно, у нас ведь в тылу ездит. А он, тем временем, прямо за стенкой проехал. Мы, конечно, обрадовались, повеселели. С танком-то лучше воевать, чем без него. А по зданию уже пошел ажиотаж. Ну все, теперь капец сепарам. И тут нам прилетело. И мы понимаем, что прилетело от танка. Все переглянулись, и настроение как-то стало не очень. Теперь, блин, еще и с танком воевать. Я побежал в общий цех, там РПГ были. Бегу и думаю: танк без пехоты в городе – можно и пободаться. Потом думаю, жалко сжигать, отжать бы… В общем, пока бежал и думал, как отжать танк и оставить его в боевом состоянии, прилетело еще раз. И тут кричат: автобусы горят! Я с матами и оханьями бегу к автобусам. Да и бегать приходилось в броне и с двумя тремя БК на плечах, то еще удовольствие… Автомат закинул за спину, ну нафига он мне нужен, танк ведь… А огнетушители мы постаскивали и порасставляли еще в первый же день. Депо ведь, куча локомотивов и куча соляры. Пожарники бы нами гордились:). Бегу, хватаю огнетушитель, забегаю за перестенок (1,5 метра всего) в череде длинных окон, и тут прилетает еще раз. Остатки стекол вылетают, осколки по электричке, посекло все. Я офигел, повезло, перестенок прикрыл. Некогда думать. Это потом понял, что повезло. Но бегу дальше. Вижу, огонь возле автобусов, но автобусы целы. Относительно целы, но не горят. Там какой-то горючий состав на земле горел, типа фосфора или еще чего, не знаю. И тут слышу по станции, комбат орет, станции еще были «живы»: сжечь нафиг этот танк. Автоматчики и снайпера, огонь по триплексам, гранатометчики – обнаружить и уничтожить!

 Я хватаю РПГ-22 и бегу назад по зданию. Подумал тогда, что сейчас эта зараза будет ехать назад, и я его из окна, сверху в упор, и долбану, благо помещения позволяли стрелять с этого типа гранатомета, там всего пятнадцать метров надо, чтобы сзади было свободного пространства. И тут начинается непонятное. Слышим выстрел, слышим, как снаряд, а вернее ракета, пролетает мимо нас и взрывается на стороне противника. Мы в непонятке. Следующий выстрел, опять к сепарам полетело. Слышу по станции доклад старшего от гранатометчиков, «Шамана»: «танк обнаружили, не можем понять чей, стреляет в сепаров. Что делать?». Ну тут, согласитесь, непонятка выходит. Вроде бы уже и за нас танк воюет. Потом комбат дал отбой, оказалось танк наш. А стрелял по нам по ошибке. Вот такая веселуха.

И еще про ошибки. В одну из ночей, не помню какую, все вроде было более-менее тихо. До рассвета далеко, а соответственно, и до пожелания нам «доброго утра» калибра 120 мм. тоже. Сквозь сон, а он был ну очень чутким, слышим характерный звук и первый взрыв. Его ни с чем не перепутаешь. И за первым сразу серия взрывов – «град». И аккурат по нам. Ну, очень точно. Тогда зданию хорошо досталось. Кое-где рухнула крыша. Возле нас упала часть крыши, часть внутренней стены и посекло весь вагон, где мы ночевали. Звиздец короче. Правда зацепило метров семьдесят перед нашими позициями, заодно и подчистило от «тараканов», а то замучили совсем. Загорелось пару вагонов и локомотивов, горело ярко, светло стало как днем. Тоже плюс, к нам теперь по темноте особо и не подберешься. В общем, попали как надо. Потом оказалось, что это наши долбанули. Просили через комбата извинения. Вот такая петрушка.

В один из дней, уже почти на закате, случился еще один случай. Меня лично он тоже зацепил. «Пятизвездочный» работал в режиме вулкана. Стреляли целый день, почти не прекращая. Пацаны были черные, как шахтеры. Но уходить на отдых или меняться отказывались на отрез. Я, как обычно, с пацанами бегал туда-сюда, вычисляли и постреливали. Обычная рутина. С гранатометов и подствольников тоже активно работали. Отбили очередную атаку, немного стихло. Расслабились. Но вполглаза все смотрят за обстановкой. Я себе придвинул транспортную тележку, кинул на нее ватник, подогнал к локомотиву и взял свой сектор под наблюдение, так сказать, с удобствами, прикрываясь локомотивом. Тут ребята, кто был ранен, принесли и пивка, патронов и крекеров. Красота. Но вот что-то не давало покоя. И видимых причин для беспокойства вроде бы и нет. Но вот не по себе. Я отодвинулся буквально на метр вправо, за локомотив. И тут услышал, как заработал «пятизвездочный», а потом взрыв. По пацанам долбанули из гранатомета. Подобрались и долбанули. Хорошо, что ребята сообразили и стреляли не из комнаты, а из коридора. Успели выскочить. Контузило, правда, всех, особенно «Шраму» досталось тогда, да и «Греку» тоже. Но живы. Потом еще прилетело туда же. А потом нам зарядили в перегородку под потолком. Я так думаю, что хотели через окно внутрь закинуть, не получилось. Нам повезло. Но выстрелом выбило здоровенный кусок бетона, и этот кусок грохнулся прямо на то место, где я сидел за минуту до этого. Меня обдало бетонной крошкой и камнями, хорошо, что в каске был и броне. Отделался легкой контузией. Сижу я, значит, в куче пыли и нервно улыбаюсь, а пацаны уже бегут. Они-то видели куда упало. Прибежали, щупают, не верят, что цел. А смотрю на этот кусок плиты возле себя и каску чешу. Повезло нам тогда всем. Но день был хороший, достойный. Впрочем, как все дни там.

 Ну, все это было терпимо. Обстрелы, перестрелки, даже отсутствие еды и воды. Больше всего давило на психику понимание, что мы в окружении. Первый раз об этом заговорили еще вечером 24 числа, на День Независимости. Знаете, прикольно, наверное, было смотреть парад по телеку и радоваться, что все это пойдет на фронт. Вот только нифига не дошло, а оно нам было нужно тогда там, а не в Киеве. Я этот парад так и не посмотрел, даже в записи. Ненавижу показушничество.

Информации не было. Комбат толком ничего не говорит, отделывается общими фразами, типа: помощь идет, ведутся переговоры, про нас не забыли и т.д. Его тоже можно понять, ему все не говорят, он все не может сказать. Но мне приходилось выслушивать недовольство подчиненных и даже не моих, а ответить было нечего. В итоге, все чуть не сорвались, когда сепары запросили шесть часов перемирия. Это был шанс попробовать выйти из окружения, пользуясь «тишиной». Но мы остались на месте.

Поздно вечером собрались возле комбата все офицеры. Думали, что делать дальше. Высказывались все. Но было понятно, что мы эту позицию не удерживаем. Патронов оставалось по два боекомплекта – и все. Про еду и воду молчу. Мы уже привыкли, что их нет. Было принято решение ночью, поставив в известность, конечно, «Донбасс» и военных, чтобы они ориентировались, что нас там уже нет, и не оголили фронт, на автобусах выходим из города по проселкам, спешиваемся и группами с предварительной разведкой пытаемся выйти к своим. Были достаточно большие шансы на успех. Тотального контроля за территорией не было. А налегке и по целине были хорошие шансы выйти. На том и порешили. Определили направление движения. Довели решение до личного состава, и всем сразу стало легче. Все увидели конечную цель и готовы были к ней идти. Появилась определенность.

 Кстати, в тот вечер я первый раз за пару дней вышел на улицу. И как было прекрасно звездное небо. И как было классно осознавать, что не надо бояться прилета мины или «града». Опасаться надо, расслабиться до конца не получилось, но все равно, было классно. И свежий воздух. Без запаха мазута, соляры и пороховой гари. Отличный момент.

А потом нас опять собрал комбат. И сказал, что все отменяется. Договорились большие дядечки про коридор. Мы тоже обрадовались. Мы тогда еще не знали, что это за коридор и что будет. Ведь мы до последнего соблюдали условия перемирия, которое запросили сепары. И даже после истечения времени не стреляли. Честные, блин. Хотя, по-другому мы бы тогда и не смогли. Человеком надо оставаться в любой ситуации, даже когда очень трудно это сделать. Но не все придерживаются этого принципа. И не только наш выход из Иловайска тому пример. Каждый, кто был на востоке, может привести пример как подлости, так и благородства со стороны противника. Но подлости все-таки больше.

Ну, а сам выход описывать не буду. Это тяжело, даже сейчас. Мы недосчитались одиннадцать человек. Никого обвинять не буду, хотя очень много вопросов кое-кому задать хочется. Жизнь поставит все на свои места. И те, кто там остался, не дадут забыть об этом. Мы заплатили очень большую цену за чужие ошибки и просчеты.

Игорь Беркут, офицер батальона «Миротворец»

http://censor.net.ua/r349012