Добросердечные волонтеры и бойцы Украины спасают от ужаса войны беззащитных пушистиков, брошенных на произвол судьбы в зоне проведения боевых действий.
Подборку фотоматериалов сайта depo.ua, посвященных нелегкой судьбе четвероногих братьев меньших, брошенных на произвол судьбы в зоне проведения боевых действий, их настоящей дружбе с защитниками Родины от российского нашествия и расселению в новые дома неравнодушных волонтеров, предлагают посмотреть Нескучные новости.
Это памятник переселенцам, посвященный трагическим событиям 1939 года, когда состоялась депортация населения польского города Гдыни (на фото). Людям не разрешили брать с собой ничего, в том числе животных. И люди их оставили. Уставшая скорбная мать, сосредоточенный старший сын и маленькая, что тянется к своей собаке. Тот застыл в ожидании – может сейчас его с собой позовут. Сейчас он подскочит, тявкнет, замашет хвостом...
На Донбассе тысячи девочек и тысячи собак могли бы позировать для этого памятника. И котов, и маленьких мальчиков. В одних случаях оставить собаку или кота в зоне АТО решили родители – чтобы доехать без лишних забот, а не выкупать отдельное купе в поезде. И квартиру легче снять без животного. Или чтобы вместо собаки или кота взять лишнюю сумку с вещами. Чтобы не иметь лишних хлопот.
В других случаях, говорят, это было, когда люди срочно покидали зону боевых действий, водители маршруток не разрешали брать в салон животных. Особо крупных собак. Иногда их усыпляли, иногда привязывали к столбу, чтобы за машиной не бежала ...
Собаки, кошки оставались под открытым небом, в разбитых войной городах. Гибли под обстрелами, от голода и холода, подрывались на растяжках. Спасение находили у атошников: худые едва живые «приблуды» отъедались на бойцовских пище, ластились, играли, помогали немного расслабиться.
Коты в блиндажах вообще стали необходимостью после того как началось нашествие мышей, уничтожали вещи, еду и даже кусали спящих и раненых. «Серое войско» так задолбало бойцов, что котов они начали привозить из дома и даже... похищать. «Получилось так, что наш старлей с Волыни мобилизовал своего кота на Донбасс. Ну и воровали иногда. В Попасной есть кот, при магазине живет – его за зиму пять раз похищали. Он уже как военных видит, переходит на другую сторону улицы», – со смехом вспоминает демобилизованный пехотинец, киевлянин Иван Савельев.
От собак меньше пользы и больше беспорядка, однако бойцы и им дают приют и делятся тушенкой. Но когда это многочисленное лохматое войско начало плодиться и размножаться, в боевых подразделениях встал серьезный вопрос – что делать с «живым уголком». Уже мешает. С такого вопроса началась история одной из волонтеров, которые занимаются не только бойцами и местными жителями, но и брошенными животными, Ольги Голубевой из Днепропетровска.
Прошлой весной волонтер повезла генератор бойцам в Пески и увидела на позициях щенков. Совсем маленьких, их мама погибла под обстрелами. Сразу забрала трех, шесть остались.
- Потом звоню, спрашиваю, ребята, они вам не мешают? Ребята отвечают, что очень мешают, везде ползают. Мы поехали, забрали еще и взрослую немецкую овчарку – она контужена была, и бойцы боялись, что она что-нибудь сотворит. Затем к ним на позиции вышел пес, который подорвался на растяжке, но выжил. И его забрали, устроили. Затем еще 13 щенков с Песок, собаку из Мариуполя...
Еще в детстве маленькая Оля тягала домой всех бездомных котят и щенков, кормила, отмывала и пристраивали. За этот год взрослая Оля пристроила 28 щенков, четырех взрослых собак, двух котят и кошку. Это трехцветное чудо привезла в последнюю поездку из Авдеевки и уже нашла ей хозяина.
«Буся (именно так ее теперь зовут) вцепилась в меня в разбитой девятиэтажке, и никакими силами нельзя было ее отцепить. Когда я отпустила ее в кафе, надеясь, что еда как-то ее отвлечет, оно уже через две минуты сидел в багажнике и демонстрировала, что ей со мной по дороге, – вспоминает Ольга. – Потом были блокпосты с кошкой на груди, все напряженные моменты она с меня не слезала и только ближе к Красноармейску успокоилась и заснула. Дома она с порога дала коту Вениамину по морде и показала, что ей здесь точно найдется место. Через неделю стерилизовали, и она уже живет у моей мамы».
Как-то Ольга подобрала собаку: ехала в Красноармейск и увидела, как среди пустой дороги уныло бредет огромный кавказец. «Мы ему сигналим – ноль реакции. Видимо, из-под обстрелов. Забрали к себе в машину, а страшно – огромная собака, кто знает что у него на уме. Всю дорогу ехала и тряслась. Однако обошлось, выложили фото и для него очень быстро нашелся новый хозяин».
Ольга рассказывает: контуженных собак брать домой можно, впоследствии они приходят в порядок и только иногда начинают странно себя вести: лают, боятся звука выстрелов. Новых обладателей для своих донбасских протеже она находит через соцсети и днепропетровские СМИ.
Правда ли, что водители маршруток не позволяли вынужденным переселенцам перевозить в салоне животных, Ольга не знает, но вспоминает о семье, которая оставила в зоне АТО свою собаку – рыжую Ладу.
«В Песках живет старушка – баба София, у себя устроила импровизированный приют для животных. Сама слабая, ей с ними трудно, но никому не хочет отдавать. Мы приехали их хотя бы простерилизовать, журналисты сделали сюжет, и с нами связалась женщина. Дрожащим голосом сказала, что узнала свою собаку, рыженькую Ладу, которую они вынужденно оставили на улице. Выезжали под обстрелами с лежащей бабушкой и собаку взять просто уже не могли. Она очень хотела забрать ее обратно, но бабушка страшно разнервничалась: «Как я Ладу отдам, мы здесь с ней пережили такое страшное». Так и не смогли забрать.
Второй путь, которым пушистый Донбасс расселяется по всей Украине – ротация. Бойцы АТО, выходя на дембель, забирают с собой любимых собак и кошек. Например, рассказывает Ольга Голубева, ребята из 93 бригады, которые принимали у ней котят из приюта бабы Софии, воспитали из них мышеловов, а потом забрали домой.
Фотографий о том, как бойцы забирают с собой боевых друзей (может показаться, что это преувеличение, но так оно и есть), в интернете немало. Иногда домой возвращается целая рота с «приданными силами».
Как сообщалось ранее, в Донецке функционирует приют для бездомных животных, в котором из 800 животных 200 было оставлено переселенцами. «Меня воспитывали так, что собака – член семьи. Но у кого-то другой принцип. Вот, бросили таксу. Знаете, как объяснили? «Мы едем в Крым, у нас и так много сумок». Понимаете, как вещь!», – рассказывает директор «ПИФа» Виктория Васильева.
Животных волонтеры активно раздают, в том числе за границу. Забирают брошенных донецких собак жители Франции, Германии, наткнувшись на их фотографии в соцсетях. Так как поезда не ходят, волонтеры договариваются с водителями и оплачивают перевозку. Такса «будущих крымчан» поехала в Санкт-Петербург. «Да, к русским. Мне все равно, для меня нет политики, когда речь об отношении к животным», – говорит Виктория.
Другая жительница Донецка, пенсионерка Нелли Владимировна Ольховская, распродает свои старые вещи на блошином рынке, чтобы прокормить многочисленных котов, которым она дала приют. До войны у Нелли Владимировны был собственный зоомагазин, а за 400 гривен она арендовала помещение для бездомных котов, которых постоянно подбрасывали ей под магазин горожане. С началом боевых действий ее магазин закрылся, а на улицах появились десятки худых кошек и собак.
«Иду, а у цистерны с молоком лежит кот в дорогом ошейнике. Такой истощенный и худой, что даже не может поднять голову, – вспоминает Нелли. – Рядом – пустая консервная банка. И никто не додумался плеснуть ему туда молока. Я налила немного, он жадно хлебал, затем чуть бутылку у меня из рук не выбил! Поел и пошел за мной».
Так Нелли стала подбирать кошек, выброшенных беженцами. Сейчас из ее сорока воспитанников большинство – животные переселенцев. Кто-то принес с просьбой позаботиться, кто просто под дверь подбросил. Породистых женщина забирает домой, потому что у них здоровье слабое, а других поселила в большом полуразрушенном доме: с мужем они вставили окна и двери, выгребли мусор, еще и починили разрушенную печь, чтобы немного топить зимой.
«У мужа раньше была хорошая пенсия – 4000 грн, он шахтер, и у меня – 1200, мы неплохо жили, – вспоминает. – А сейчас свои вещи на барахолке продаю. Главное, конечно, питание внучек. Мы их нормально кормим. Ну как нормально ... Молоко, фрукты, конечно, не каждый день, но картофель, хлеб есть. Котам кашу варю. Ну, а мы с мужем уж как-нибудь. Можно сказать, что на хлебе и воде. И не то чтобы я до смерти любила котов... Мне просто их жаль. Мне всех брошенных жаль».