«Кто говорил «дурачок», кто говорил «детей не жалеет». А я говорил: «Краматорск — это Украина! Была, есть и будет», — удивляет окружающих оптимизмом краматорчанин Самуил Мамченко, который ездил с украинским флагом на лобовом стекле даже тогда, когда в городе царствовал Гиркин.
До войны он был успешным предпринимателем (фирма Мамченко выполняла сантехнические работы) и счастливым многодетным отцом. Его 12-й ребенок родился меньше года назад. На нервной почве в 2014 году Мамченко пережил инсульт и стал инвалидом. Многие не верят, что обычный парень вел себя во время оккупации, как какой-нибудь бэтмен – дразнил боевиков желто-голубой символикой и несколько раз чудом избежал смерти. Но об этом человеке мы узнали от украинских силовиков.
Сейчас Мамченко один из самых неистощимых краматорских активистов. Он фиксирует на камеру неприглядные делишки местной власти, на своем канале в Ютюб выкладывая все то, что местное чиновничество хотело бы скрыть. Как-то снял работу подпольного спирт.завода, который и сейчас пыхтит на радость контрабандистам, и остановил один из каналов продажи оружия из «ДНРовской» Горловки (о чем мы упоминали тут: https://ord-ua.com/2016/10/13/ato-kak-vojna-za-potoki-kontrabandyi/).
В интервью «ОРД» Самуил Мамченко рассказал о «районном патриотизме» бандюков с 17-го участка, о пережитом во время оккупации, о роли в «русской весне» помилованного на днях краматорского «оборотня» Ковтуна, и контрабанде, которая стимулирует войну.
- В Харькове оправдали и выпустили на волю экс-начальника Краматорского горотдела милиции Александра Ковтуна. Хотя следствие установило, что 16 апреля 2014 г. он останавливал колонны 25-и отдельной воздушно-десантной бригады – в районе рынка на улице Островского в Краматорске и в селе под Краматорском (см. видео: https://www.youtube.com/watch?v=lKwsFs_qGpc). Предъявлял служебное удостоверение, требовал от военных сложить оружие, под прицелами гранатометов разоружал десантников. Есть показания, что организованные им «плакальщицы» подкладывали под машину ребенка… Причем, все судьи из «тройки», которая судила Ковтуна, зарегистрированы на оккупированной территории Донетчины. Что вы знаете о роли Ковтуна?
- Да, был такой у нас начальник милиции. Организовывал «ополчение». Потом, когда в Краматорске хозяйничали Гиркин и Ким (поставленный Гиркиным «комендант») работал под началом Гиркина, аж до освобождения Краматорска 4 июля. Его люди и другие преступления совершали – у одного из фермеров «отжали» и порезали на металл имущество… Блокирование военных – его работа. Людей тогда его братва откуда-то понавезла, натащила с местного рынка. Там были и «ополченцы» из Славянска, которые потом на этой технике по Славянску разъезжали. Ковтун возглавил акцию «милиция с народом». Все менты, которые были под ним, все отделение встало за «ДНР». Меня они не раз останавливали — хотели на подвал отвезти за украинский флаг, говорили, что я «правосек».
Все, что происходило в Краматорске в апреле 2014-го – это была оккупация местными бандитами и ментами. Горотдел раздал криминалу оружие. Но тогда я думал, что раскачать наших людей до состояния, чтобы они друг в друга начали стрелять, не получится (но раскачали)… Мне тоже предлагали вступить в «ополчение»: «Ты сможешь сбить «бабки», сможешь отомстить своим врагам». Показывали удостоверение, которое мне дадут – «НОД», но я сказал: «Пацаны, вас обманут, ничего у вас не получится». А у Ковтуна и таких, как он, уже в марте-апреле была откуда-то уверенность, что третью часть от Украины они отрежут под «Новороссию».
Давайте расскажу, как начиналось. С апреля 2014-го военные самолеты стали часто летать над моим поселком. Аэродором имел охрану, там базировался наш спецназ, но к середине апреля местное хулиганье («ополчение») начало окружать аэропорт. И тогда же примерно я впервые побывал у них на блокпосту. Над моей хатой пролетел транспортник, я взял своих малых, и мы поехали посмотреть. Все дороги на аэродром были уже блокированы. Не доезжая метров 50 до КПП, я увидел российский флаг и рядом где-то с десяток «ополченцев». А у меня уже был украинский флаг на машине. Я им говорю: «Пацаны, вы что тут?» А они: «Бендеровец!». «Вы больные, — говорю, — я местный». У меня вся машина расписана рекламой моей фирмы, меня многие знают в городе. «А почему у вас российский флаг?», — спрашиваю. Один стал угрожать, что бутылку с зажигательной смесью кинет в машину, другой — давай передергивать автомат, но, увидев, что у меня полная машина детей, отказались от этих затей. Говорят: «Тут рядом «Правый сектор», спасайся, разворачивайся». А неподалеку слышались автоматные очереди. Ну, я развернулся, объехал посадку, смотрю – а там два таких же дебила, как те, что на блокпосту, деревья косят – стреляют в воздух очередями, изображая «Правый сектор».
Русские пришли в город позже, они жили в Краматорской прокуратуре и иногда патрулировали город, но на меня не реагировали – хотя я продолжал ездить с украинским флагом. Я тогда работал на Станкострое (район города), и делал теплые полы в православной церкви, часто ездил мимо прокуратуры. А вот местные в балаклавах порывались расправиться.
- Как случилась встреча с Гиркиным, когда он вас помиловал?
- Это было в ночь на 1 мая. В промежутке с часу до трех ночи. Знакомый, который обклеивал мне машину рекламой на кануне вечером, сказал, что на аэродром, где базировались наши, придет этой ночью подкрепление, и я поехал встречать. Думал, скажу им, что в городе человек сто предателей – не больше — изображают «славу Новороссии». Остановили меня на подъезде к пассажирскому аэродрому, в виноградниках (у нас в городе так: по одну сторону военный аэродром, а по другую – пассажирский, и по дороге к пассажирскому был блокпост). «Выходи, туши фары». По кругу стоят человек 10 человек. Кто с «мухой», кто с пулеметом. «Вы украинцы?» Молчат. «Русские?». Молчат. Из-за блокпоста в масках какие-то выходят (лица прятали местные, а россияне были без масок). Удар в затылок – чвяк. Упал, поднимаюсь, очки нащупываю. Стали рвать флаг на моей голове. Говорят: «Фашистский». «Нет, — говорю. — Это флаг моей страны». Бандюки в масках забрали все из карманов, один сел в машину и отогнал ее за блокпост. Начали звонить куда-то, узнавать, что со мной делать. «Гена» («комендант» города), как я понял по разговору, дал им добро. Я понял, что все – собираются завалить. Футболку скидываю, в круг: «Стреляй!», — расставляю руки. Стали переговариваться военные («Чё он делает?»), что без масок (русские, говор не местный). Тут из «газели» вылазит человек. Смотрю, а лицо знакомое — его уже везде по интернету показывали. «Стрелков»! Говорит: «Отдайте ему ключи и машину, пусть едет отсюда». Послушались, отдали кошелек, ключи, мобилку. Забрали только флешку с регистратора.
- Самуил, давайте сначала. Вы счастливый семьянин, до войны жили как большинство местных. Объясните – когда вдруг почувствовали себя патриотом Украины? Вы коренной краматорчанин?
- А вот когда понял, какое совершено предательство. Города. Страны. И СБУ, и милиция, и городская власть — все предали город, отдали его бандитам. Был такой момент, что даже разревелся от несправедливости: было ощущение, что вся власть предала Украину. Просто взяли и повесили флаги «ДНР». И когда увидел, что за хлам (человеческий) стоит во главе этого «движения за Новороссию» — весь этот недосаженный, недострелянный в 90-е, этот люд, который решил «подняться» за счет предательства и мародерства, вот тогда я и стал патриотом. На доме повесил флаг Украины.
Народ у нас запуганный – я проводил воспитательную работу, со всеми, кого знаю, с кем общался, чтобы меньше боялись. Я же на 17-м участке вырос (город был поделен на участки, и 17-й участок — один из самых бандитских районов), там все должны были быть дворовыми патриотами, патриотами участка, патриотами своего района. Это все равно как в армию: обязательно надо было или идти в банду, и отстаивать свой район. Или становиться лохом. У нас было деление: бакланы: промалолетки, малолетки, середняки, старики… Весь город так жил, не только наш 17-й участок. А если ты не идешь в банду, значит — тебя везде будут бить, значит — тебе надо под стеночкой домой возвращаться, и постоянно получать по голове. Вот и я в 15 лет пошел в местные хулиганы, прошел через эту школу… Хотя отвращение к бандитизму у меня было еще раньше, но жить по-другому тогда можно было только потерпевшим. С конца 80-х люди поделились на тех, кто боится, и тех, кто держит в страхе. И мне кажется, тогда уже было положено начало «ДНР».
Все, кто создал эту систему, они и сейчас у власти. Хозяева региона — это бандиты с 17 участка. Все наши краматорские близнюки и пшонки… Это они – отцы бандформирований, отцы местного «патриотизма», они — организаторы «ДНР».
- Как вы думаете, почему вас оставили в живых?
- За последние 25 лет я никому ничего не сделал плохого, выполнял свою работу не дорого и качественно, зная материальное положение краматорчан, потому, что я очень сильно верю в Бога. И, может, еще потому, что среди самых активных «ДНРовцев» были мои старые знакомые. Даже моя бывшая классная руководитель, бывшие работники моей фирмы… Это ж они, местные, спалили 4 мая 2014 года троллейбусы, старые газельки. Они взорвали бензовозы, разграбили контейнеровозы и автосалоны в Краматорске… Изображали преступления «бендеровцев» и «нацгвардии», а под шумок грабили. Сожженными маршрутками и троллейбусами перегородили улицы (тогда же, 4 мая, были расклеены по городу листовки с призывом проголосовать «против фашистов» на референдуме – прим. ред). Звонили мне – хвастались, что мы дали свой ответ, за то, что случилось в Одессе 2 мая… А людям в городе они же говорили, что это «Правый сектор» бесчинствует в городе — спалил троллейбусы (видео сожженного в Краматорске транспорта см. здесь: https://www.youtube.com/watch?v=UggS7wEl9J0). Они потом убежали со своими в Донецк… А близнюки и пшонки остались. Они и сейчас продолжают править Краматорском…
Вы думаете Пшонка-старший убежал? Он остается в городе – через своих людей. А Близнюки, отец и сыновья, и не думали убегать (Анатолий Близнюк принадлежит к числу спонсоров влиятельной волонтёрской группы «Ответственные граждане» – прим. ред.).
- Вы были среди тех, кто помогал выстоять украинскому спецназу в блокированном аэропорту?
- Передавал еду и воду, а знакомый таксист — через лазейки, по полям, рискуя, возил это десантникам. Когда блокада закончилась, мы раззнакомились с нашими десантниками – и из того, что я услышал, я понял, что их начальство подталкивало к тому, чтобы сдать аэродром, и то, что они его удержали — это было движением их сердец. Наших спецназовцев в аэропорту было гораздо меньше, чем думали «ДНРовцы».
- И что сейчас затевают ваши местные близнюки и пшонки в горсовете?
- Ну, после всего, что случилось в городе, это только безразличный к будущему своих детей может не вникать в судьбу города. Я решил мониторить решения исполкома, отслеживать работу комиссий, фиксируя это на камеру, чтобы знать их планы. Стал ходить на заседания разных комиссий, потому что, кто организовывал «ДНР» и помогал Гиркину, те теперь нарядились в вышиванки. Они тут всегда грабили и решили, что это их право. И тот факт, что выпустили Ковтуна, говорит, что близнюки и пшонки в силе. А общественность у нас пока не созрела: люди боятся из поколения в поколение. Хотя все должно быть наоборот. Не бандитов нужно бояться – а бандиты должны бояться. Бояться должен тот, у кого нелады с совестью…
Вот две недели назад горсовет решил, что городу не нужны трамваи. Задумали вырезать рельсы, потому что трамвай нерентабельный. Эта идея еще с 2014 года у них витает. Успели порезать на металл хладокомбинат, хлебозавод и консервный завод, и это все уже при Украине. Вот теперь поглядывают на трамвай – представляют, сколько ж там металла, и руки чешутся. Уже закупают «богданы»…
- Вы посещаете суды по прокурорам Сухинину и Гапееву, которые мешали контрабанде спирта и сигарет из «ДНР». Какая там ситуация по делу?
- Подпольное спиртовое производство у нас на Станкострое работает – вы можете убедиться в этом в любой момент. Спиртовозы ездят ежедневно, труба дымит, а прокуроры сидят. По суду могу сказать, что их обвинили во взятке, а взятки не видно (по материалам, которые были показаны в суде). И потерпевших я не видел в суде ни разу. Бывший начальник по борьбе с экономическими преступлениями сказал, что он брал с предпринимателей, а с ними делился — это все, на чем стоит дело.
- Недавно не без вашего участия в Краматорске прекратилась торговля оружием из оккупированной Горловки. Давайте поговорим о контрабанде…
- Узнал, что можно купить автомат и даже гранатомет, взял на заметку, стал расспрашивать. Сказали мне, что в ресторанчике «RIA-пицца», возле гостиницы «Краматорск», прямо за столиками сидят торговцы, и я решил туда поехать. Приехал, сижу, общаюсь с барменом, охранниками, а рядом двое беседуют, потом ко мне подсели. «Калаш хочешь? Вон «Таврия» стоит, там 7 «калашей», мы из Горловки». «Да вы что – тут же рядом СБУ» (в 200 метрах). А они: «Та тише ты – они вон, сидят под елочкой». Смотрю – действительно: четверо, за столиком сидят. И начал это все записывать. Они заметили, и вывели меня. Потом ночь не мог уснуть, местным силовикам доверять нельзя — они ж сдали город. Позвонил в Киев. Через день меня вызвали уже киевские СБУшники. Говорят: «Вот если бы на тебе были наши звукозаписывающие устройства, и ты сделал закупку»… Больше я их не видел, но часть СБУшников выкинули из Краматорска и поставили других людей.
- Не бывает такой ситуации, что к вам подходит кто-то знакомый или не знакомый, и говорит: «Друг, зачем ты носился с этим украинским флагом? Что дала эта украинская власть? В городе же ничего не изменилось?.. Не говорят вам так?
- Кто говорил — дурачок, кто говорил: «Детей не жалеет», а я говорил Краматорск — это Украина! Была, есть и будет!». Я стал рупором – другого выхода нет. Некоторые предупреждают, что мне хребет сломают. Но я думаю, что «ДНР» вынес, значит, и остальное вынесу. Не для того мы с женой детей рожали, чтобы они в такой стране жили. Родственники еще в 90-х уехали в Америку, а я не хочу, называю это предательством, тем более в тяжелое время для города. Знаю, что будущее у Украины круче, чем у Европы.
- И в чем вы видите позитив? Есть он хоть в чем-то за 3 года?
- Был страшный дух депрессии в городе, когда была «ДНР». Сейчас настроение другое. За деньги западных доноров кое-что делается. Больше стали оглядываться на общественность – и на местных, и на приезжающих. На тех же европейцев. Но я бы донорам не советовал вливать деньги в Украину всего лишь за один бумажный отчет.
- Как вы думаете, какой должна быть стратегия по Донбассу?
- Я думаю, что у части местных была обида – скинули их Президента, а им нельзя? И в оккупации люди пережили психологическую травму. А отрезать оккупированные территории нельзя – там же наши люди. Даже не так важно — за Украину или против. Блокаду я бы тоже не делал. Думаю, что так же, как ты хочешь, чтобы с тобой поступали люди, так и с людьми надо поступать. Украина должна относиться к «ДНР» так, как ФРГ к ГДР. В Одессе и Киеве тоже хватает тех, кто за Россию, поверьте. Но Путин отзовет своих солдат (я в этом уверен – в определенный момент просто погрузит в эшелоны и заберет домой), и тогда «ополченцы» разбегутся. Пройдет время, и мы станем единой страной. А пока надо бороться с контрабандой, она стимулирует войну.