Я часто пишу о коллаборантах, людях, оставшихся жить и работать в зоне оккупации. А как иначе, ведь это ведь еще одна грань войны.

Людей, которые не покинули оккупационные зоны, много. Чья в этом вина, их лично, нас, государства, думаю, я не имею морального права делать таких выводов. Да и к теме данной статьи это не относится.

Я просто скажу – выехать нереально тяжело, как и остаться, когда «свои» у каждого свои. Я беженка, у меня есть свой опыт выезда и общения с оставшимися.

И выехали из оккупации далеко не все, кто за Украину. Встречаю много тех, у кого мужчины воюют за «республику», женщины и дети здесь, в мирной «оккупированной Украиной части Украины».

И остались там, в зоне, далеко не все, кто за «новороссию» или Россию. Там есть те, кто ждет нас и верит.

Это сложные вопросы. И, да, это государственные вопросы. Я сегодня хочу поговорить о другой группе людей. О тех, для кого ОРДЛО естественная среда обитания, привычная и приятная.

Мы должны знать это коллаборационное большинство, чем оно дышит, как живет, его мораль и безморалье, принципы и беспринципность. Война закончится, я знаю это, но вместе с победой придут другие вопросы и другие проблемы. Ответственность и общение с коллаборантами – основная, как и требования, которые эти люди будут выставлять нам, победителям!

Поэтому еще раз, настраиваясь на победу, рассматриваю этот срез общества, именуемый «коллаборанты ОРДиЛО».

В зоне осталось много людей. И большинство из них – это те, для кого оккупанты – это мы, украинцы. Они верят в то, что строят свою республику, радуются нашим неудачам, желают нам смерти и верят России. Поэтому им работать легко и приятно, они дома.

Более того, они в своей родной среде, среди своих. Именно так – свои среди своих. Именно эти люди делают политическую и информационную погоду в ОРДЛО.

Они и электорат, и потребители пропаганды, и движущая сила «республик». Эта категория, скажем так, политически мотивированных коллаборантов.

Вообще, мотивы остаться у всех разные. Есть раздражающие «не брошу нажитое, нет денег, а что мне предложат взамен», «это не моя война, пусть решают, мне все равно, в какой стране жить», «здесь же должен кто-то работать». Есть вызывающие понимание. Выехать и начать жизнь с нуля после 50-ти нереально, скажем прямо, в государстве, которое относится к тебе по-ревовски и совсем тебе не радо. Социальная незащищенность все же стала основным мотивом возвращенцев и оставшихся там граждан с проукраинской позицией.

А вот первая политически и материально мотивированная категория жителей ОРДЛО, ждут от нас, победителей, материальных благ и оценивают «свой»-«чужой» полнотой налитого стакана.

Среди них чаще всего обсуждаются вопросы перевеса их мнения в ту или иную сторону фронта, выставляются распознавательные флажки для их «оккупанта» по уровню материального блага, льготам, условиям проживания, выдаче гуманитарки.

Чаще всего эта категория озвучивает:

- нам все равно, какая власть, главное, чтобы платили (дали, подарили, откупились, компенсировали)

- мы хотим, чтобы война поскорее закончилась, нам не важно, кто победит, главное, чтобы платили (дали, подарили, откупились, компенсировали)

Они ждут от окончания войны и победителя «чтобы все было, как до войны», то есть моментального, секундного возобновления их привычной жизни, зарплаты, социального уровня.

Именно эта категория (включая политически мотивированных строителей республик»), чаще всего озвучивает «мы не этого хотели», «нам обещали и не дали», «мы разочарованы в России, она не дала». Они открыто выражают недовольство и разочарование Россией по уровню недополученных благ или не исполненных желаний.

Все чаще задаю себе вопрос: что они будут требовать у нас, победителей или оккупантов (каждый же в нас видит свое).

Но вернусь к дням сегодняшним. Именно категория коллаборантов, строителей «республики» и «кто кроме нас здесь будет работать» сейчас наиболее активна в ОРДЛО.

Это не только обыватели-пенсионеры-получатели гуманитарных грузов и пропагандистского контента. Это еще и работающие: учителя, врачи, чиновники, сотрудники, то есть те, кто не просто получает пенсию, сидит у телевизора и ненавидит одну из сторон военного конфликта, а именно те, кто от слов «не будет кормить Киев» перешел к действиям и строит свою, независимую, социально защищенную и полную справедливости страну, несет свои знания и убеждения в массы.

Эта категория еще опаснее, чем обычные ворчуны-флюгеры. Хотя… Это они при русских вооруженных и своих террористическо-опасных «защитниках» ворчуны-тихони уровня «Одноклассники» – кухня. От Украины они будут требовать, гневно и бурно, митингуя, перекрывая, стуча и угрожая.

И все же. И все же я пытаюсь понять их всех. Для меня это важно. Это, как понять войну, как услышать то, что она пытается тебе сказать, осознать ее и остановить.

И чем больше я изучаю этот срез, тем больше у меня возникает вопросов. К ним. К тем, кто считает «республику» настоящей, строит ее, рассказывает нам о лучшей жизни без Украины и…крадет у своих.

Я много пишу именно об этой части коллаборантов, которые в сложных условиях войны воруют у оставшегося в оккупации населения, у своих, «новороссов», «республиканцев», «домбасян». Как? Почему?

Вот врачи украли привезенные из России или Европы (Красный Крест) бесплатные гуманитарные лекарства, чтобы продать их через свою аптечную, больничную сеть. Кто приходит в больницы? Укропы? Нет! Свои! Включая их «защитников»!

«Министр угольной промышленности «лнр» Александр Мельничук летит во Францию через Украину, как гражданин Украины и совершает шопинг-покупки на сумму в почти 50 000 евро.

В «лнр» люди стоят за бесплатной гречкой, собирают в соцсетях на помощь безногим «защитникам-новороссии», нет воды и бензина, цены на продукты в три раза выше российских и в пять раз выше украинских.

Люди подрываются на поле, воруя выращенный фермером урожай. А фермер минирует подходы к полю, пытаясь защитить свой урожай от «республиканцев», кричащих « это все общее!».

Соседи и знакомые растаскивают дома уехавших, мотивируя – «вам укропы дадут, а нам здесь выживать». Оправдывая мародерство. Смеясь и заявляя, что их уровень благосостояния вырос благодаря брошенным домам, квартирам и огородам.

Врачи «лнр» назначают больным «лекарства»-биодобавки, которые не помогают выздороветь, а их назначение – просто их способ заработать.

Учителя поясняют детям, что их зарплата маленькая, поэтому, кто хочет учиться и иметь оценки, доплачивает.

Технический персонал школ охотится за детскими портфеликами, чтобы вытащить мелочь, рубли, выданные родителями на питание, карандаши, краски, тетради.

В школах завышают количество продуктов для изготовления порций, но занижают выкладку продуктов в порции и их качество, кидая на тарелку ребенку полложки заправленной техническим жиром каши.

В пенсионных, соцстрахах, регрессных и других выплатных фондах «республики» сотрудники получают пенсии за умерших и выехавших, фактически обворовывая Россию, ведь это она поставляет деньги на выплаты пенсий.

80% жителей ОРДЛО использует неодимовые магниты для остановки приборов учета (газ, свет) и ворует поставляемые из Украины или России энергоносители, не платя «республике».

На клумбах воруют розы. С машин снимают номерные знаки и требуют выкуп….

В ОРДЛО нет чужих, понимаете?! Только свои, «республиканцы». Отбросим минимальную, затерянную, запуганную часть проукраинского населения, которая из-за доносов и репрессий боится поднять голову. Большинство коллаборантов – это осознанные и мотивированные «республиканцы», которые воруют у осознанных и мотивированных «республиканцев». И это меня смущает.

Мотив «прихода русской весны» – при Украине плохо, коррупция, низкий уровень жизни, нет социального равенства.

И вот, создана своими руками – ну, правда со вложенным в них русскими оружием – «республика». Абсолютная зона доверия, любви, социального равенства и братства. Как же так получилось, что «не воруют в лнр только лохи»? А именно такую ситуацию описывают жители ОРДЛО.

Город Червонопартизанск, Луганской области, оккупация. Там находится школа-интернат для детей с проблемами слуха. Областного значения. До войны там была прекрасная кухня, новые стиральные машины, современный ремонт. Ведь дети там жили от каникул до каникул. Дети с проблемами слуха.

То есть, самые незащищенные. Часть из них из неполных семей, полусироты. Часть имеют не только проблемы со слухом, но и с опорно-двигательной системой, координацией движений.

Когда начались боевые действия, в школе, а вернее, в спальном корпусе, поселились абхазцы и осетины из террористических батальонов «Восток» и «Заря».

Учителя ходили на работу без страха, ведь там были их «защитники», «наши мальчики», как они их называли. Ходили на работу, хотя детей разобрали по домам сразу после первых боев в приграничье. Война у нас началась рано, в апреле-мае 2014 года.

«Боже, какие они интеллигенты, – рассказывала мне соседка, работающая в этой школе, – читают в библиотеке Достоевского, Толстого, сразу видно, русские люди, – говорила она о бородатых молчунах, совершающих намаз и кричащих «Аллах Акбар».

Школа была разбита. Постояльцами или персоналом, это вопрос. Из школы за период военных действий исчезли кастрюли, посуда, занавески и постельное, были вырваны печи и пропали закупленные перед войной современные стиралки.

«Все украли укропы», – голосил персонал и заламывал руки. Им верили! Правда, украинские войска ни разу не заходили в Червонопартизанск, но в ОРДЛО привыкли об украинцах верить на слово, не сопоставляя факты.

Все время «простоя» школы в ней числились учителя и ученики, хотя в школе никого не было. Персонал, да, был. Они приходили стирать, убирать и готовить террористам. Детей, напоминаю, они были со всей Луганской области, родители забрали сразу при первых выстрелах. Фактически школа находилась в районе интенсивных обстрелов. На детей и обслугу все это смутное время с марта по сентябрь 2014 года выделялось питание, то есть завозились продукты. Зарплату, правда, с мая 2014 года учителя не получили, так как Украина уже утратила контроль над данной частью территорий, а террористам было не до зарплат.

Так что, получается, уже с мая 2014 года, заявляя недостоверные данные о количестве «учащихся», персонал школы получал моющие, лекарства, продукты на «мертвые души» и, скажу я вам, я ведь многих знаю лично, неплохо жил, подторговывая и обеспечивая себя.

К слову, террористы, которые стояли в Червонопартизанской школе-интернате (не захватив ее, а получив «разрешение») привозили свое питание, просили персонал просто готовить и даже выдавали поварам «тормозки». Так что у персонала школы получалось двойное обеспечение: от еще украинского государства, ведь область финансировала школу до последнего, и от террористов.

И, получается, раз печи и другие вещи стояли в момент нахождения там «Востока», тогда они исчезли уже после «освобождения» города и в период полного его нахождения в руках «освободителей-республиканцев».

Школу восстанавливали, гневно потрясая кулаками в сторону Украины, ведь, я напомню, все поверили в рассказы директора школы об укропах, которые «разграбили здание и обокрали бедных деток».

В мутной воде…Да-да! Это как раз та ситуация.

В 2017 году, видимо, уже у местных «властей» закончилось терпение, и школу проверили на предмет закладки продуктов и соответствия порций заявленной закладки. И…

«Установлен факт хищения продуктов питания в Червонопартизанской специализированной школе-интернат, – сообщило мвд лнр», и даже выпустило видео.

Да, персонал завышал нормы продуктов в порциях, но дети жили впроголодь. Напомню, дети-инвалиды с проблемами слуха. Как оказалось, на школу по качеству питания и обслуживания поступало много жалоб, но кто жаловался – мамы-одиночки, мамы детей-инвалидов. В ОРДЛО мама ребенка инвалида воспринимается обществом, как и сам ребенок – неполноценной. После наступления «русского мира» отношение к детям или людям с ограниченными возможностями вообще стало агрессивно-фанатичным.

И это хищение у детей – не единичный случай. В Свердловске задержаны работники фонда, которые, распаковывая гуманитарные грузы, предназначенные для детей до 6 лет, инвалидов и других незащищенных категорий граждан, переполовинивали пакеты с крупами, выдавая вместо1 кгкрупы750 грамм.

Работники-мародеры данного фонда оказались не простыми: чиновники местной «администрации» и сотрудники ТОВ ДТЭК (Ахметов же привозил гуманитарку в свой фонд).

У трех чиновниц, задержанных за разворовывание детской гуманитарки, мужья оказались получателями украинской шахтной пенсии в размере 14 780 гривен. Бедные люди!

Сейчас в ОРДЛО разгорается скандал вокруг отдыха лутугинских детей в туапсинском санаторно-оздоровительном лагере «Морская волна». Так называемая «Администрация Лутугинского района» заявила, что в группе из 50-ти детей сплошь дети из семей льготных категорий и одаренные дети. Оказалось, что отдыхать поехали дети чиновников местной «администрации», работников «народной милиции», предпринимателей и начальников участков местной шахты.

Почему я об этом пишу. Во-первых, меня читают именно жители ОРДЛО. А такие новости там узнать трудно.

Во-вторых, меня читают русские, поддерживающие террористов и верящие, что в ОРДЛО люди действительно нищенствуют и строят страну с высоким уровнем равенства, братства и социальной защиты, а они, русские, благородно им «помогают».

В-третьих, меня читают те украинцы, кто осознает, что программы реинтеграции, деоккупации Донбасса пишут белые воротнички в кабинетах, ничего-то и не знающие об оккупации и Донбассе. И если честно, похоже, преследующие ту же чиновничью цель, что и все чиновники постсоветского пространства – дерибан выделенных на эти программы денег.

В-четвертых, меня читают те, кому важно не просто вернуть территории, но и сделать их безопасными для Украины, так как есть тенденции не столько возврата оккупированных частей Луганской и Донецкой области в Украину, а одонбассивания всей страны.

…Войну нужно изучать, видеть, каждую ее грань, чтобы не порезаться даже в мирное время. Донбасс в большинстве своей гражданской массы был инфантильным, циничным, хамским, вороватым всегда, при Януковиче он просто попал в безопасный и понятный ему мир своих. Майдан грозил его безопасному миру, миру главенства воров и терпил.

Построение «республики» и «возврат в СССР» радостно восприняли и те, кто мог получить или усилить свою власть, и те, кто со времен совка ничего-то не умел, кроме, как воровать, унижать, самоутверждаться за счет других, закрывать свою тупость взяткой, банально отливая моющее, подменяя лекарство, воруя крупы, обманывая и изгаляясь над слабыми и покупая дипломы, скрывая свою необразованность.

Донбасс хотел в Россию, так как именно так, на таких принципах, обустроена власть и жизнь в РФ. Почитайте статистику о жизни детей-сирот или инвалидов в РФ, сколько там умирает от голода в интернатах, так как персонал, учителя попросту обворовывают детей.

В остальном, напомню, у нас пока нет никакой ответственности для манкуртов и коллаборантов. Лишить их гражданства нельзя, они граждане Украины по рождению, такой процедуры в Украине нет. У нас можно потерять гражданство из-за каких-либо действий, но нельзя быть насильно лишенным его. А еще лишение гражданства – освобождение от уголовной ответственности!

Все решения террористов (включая прокуратуру и суд «лднр») незаконны на территории Украины. А у нас до сих пор нет правовой оценки, что делать с теми, кто совершил преступления и осужден по законам ОРДЛО.

Реинтеграция Донбасса до сих пор больше похожа на захват Украины и попытку ее одонбассить, чем на решение возникших по ходу войны проблем.

И… все, против кого вынесены решения террористами ОРДЛО, считаются пострадавшими от рук террористов, и учителя-несуны, и врачи-воры, и чиновник-казнокрады, поэтому они имеют право на компенсацию и эмпатию общества по стандартам ВВС.

Так кто они, коллаборанты, заложники или преступники? Это еще один вопрос войны! Это еще один этап в зрелости нашего общества.