Вы, наверное, почувствовали, что в последние полгода ритм околополитической жизни в России заметно ускорился. Знаковые события следуют одно за другим, и у них всех есть одна общая черта — вопиющая внешняя иррациональность.

Почему в стране, которой не хватает денег на пенсии, тратят миллиарды долларов на одноразовые стадионы, никому не нужные и начавшие разрушаться сразу же после мундиаля?

Кто в здравом уме и твёрдой памяти будет крушить Интернет, блокируя миллионы IP из-за того, что какой-то мессенджер отказался отдавать спецслужбам ключи шифрования, которых не существует в природе?

Зачем вообще было травить Скрипалей, и, тем более, настолько изощрённым способом, который однозначно указывает на Россию?

Кого настолько сильно оскорбляют опубликованные много лет назад картинки Вконтакте, что за них нужно сажать людей в тюрьму?

О какой офицерской чести может говорить глава мощнейшей в РФ спецслужбы, после обвинения в воровстве забивающий стрелку для мордобоя с сидящим в спецприёмнике Навальным, вместо того, чтобы застрелиться из табельного пистолета?

Почему тех, кто не хочет выходить на пенсию в 65, лупят дубинками те, кого они содержат своими налогами, и кто выйдет на пенсию в 45?

Всё это кажется абсолютно ненормальным, однако есть причина, которая прекрасно всё это объясняет: Российская Федерация, как государство, умирает.

Естественный процесс

В принципе, гибель государства — это естественный процесс. Если считать «днём рождения» современных государств дату принятия их кодифицированных конституций, то самому старому государству на нашей планете всего 231 год, и это, оказывается, США.

Есть несколько стран с чуть более старыми некодифицированными конституциями, но смысл от этого не меняется: государства рождаются и умирают, причём длительность их жизни гораздо скромнее, чем мы привыкли думать.

Российская империя просуществовала 196 лет, СССР — 69 лет, а Российской Федерации всего 27 лет, и она уже при смерти. Что её убивает, как она будет умирать, и как быстро это произойдёт — вопросы для жителей РФ отнюдь не праздные.

Вероятнее всего, большинство из 140 миллионов жителей РФ переживёт это событие, но его последствия (смена конституционного строя, экономическая катастрофа, потеря территорий, кровавые конфликты на национальной и политической почве) так или иначе затронут каждого.

Почему погибают государства

Потенциал государства проявляется в способности либо создавать внутри себя нечто новое, двигаясь по пути прогресса, либо обеспечивать высокое качество процессов управления — добиваться соблюдения законов, реализовывать намеченные планы, соблюдать бюджеты и вообще принимать адекватные управленческие решения.

В идеале хотелось бы и того, и другого одновременно, но быстрые изменения вносят сумбур в процессы управления, а хорошо регламентированная и устойчивая система управления может подтормаживать процесс изменений. Поэтому на практике бывают перекосы в ту или иную сторону.

Со временем потенциал государства конвертируется в реальные достижения — устойчивую экономику, высокий уровень доходов населения, низкую преступность, высокую продолжительность жизни, прочные политические союзы с соседями.

Потом, по разным причинам, способность к изменениям и качество управления, то есть потенциал государства, начинают падать. Интересно, что это не сразу отражается на благосостоянии и комфорте его населения. Какое-то время они могут даже расти по инерции.

А затем проблемы начинают проявляться по нарастающей. Начинает хромать экономика и падает уровень жизни населения. Страна отстаёт от конкурентов в научно-технологической сфере. Растёт преступность. Органы государственной власти пронизывает коррупция. Разваливается инфраструктура. Страдают медицина и образование. Падает собираемость налогов, госбюджет не исполняется. Портятся отношения с соседями, страна ввязывается в вооружённые конфликты. На государственном уровне принимаются откровенно дурацкие решения.

Черту под историей государства подводит либо поражение в военном конфликте и оккупация, либо революция и смена конституционного строя, либо сепаратизм — развал государства на отдельные независимые территории. Чаще всего — всё сразу и одновременно, как это было с Российской империей, СССР и многими другими странами.

А затем на обломках рухнувшего государства появляется что-то новое, и цикл повторяется сначала. Этапы цикла следуют строго один за другим, цикл может внезапно прерваться, этапы могут проходить с разной скоростью, но повернуть процесс вспять очень сложно, практически невозможно.

Слабое звено

Государство деградирует со скоростью деградации центра принятия решений. Если вся полнота власти сосредоточена в руках одного человека (самодержца или диктатора), то вся система деградирует вместе с ним, отражая его заблуждения и фобии. И гибнет тоже часто одновременно с ним, как это произошло, например, с Ливией, Ираком, Румынией или Третьим Рейхом.

Государства, в которых власть разделена на ветви (судебную, исполнительную и законодательную), в которых важные управленческие решения готовят институты (министерства, ведомства, комиссии, выборные органы) и где работает механизм регулярной замены ключевых лиц, принимающих решения (регулярные выборы с ограничением на число сроков), подвержены деградации в куда меньшей степени.

Жизненный цикл

Чтобы разделить жизненный цикл государства на отдельные этапы и понять, где мы и как близко находимся к финалу, нужно ввести оценки (пусть и субъективные) способности государства к изменениям и качества процессов управления.

С изменениями всё более-менее понятно: либо они двигают общество вперёд, к передовым мировым практикам, и это хорошо; либо реальных изменений практически нет — это так себе; либо реформы откатывают общество назад, что плохо.

Качество процессов управления упрощённо можно понимать так: если различные нормативные акты (законы, стратегические планы развития, распоряжения правительства и т.д.) создаются и исполняются — это замечательно. Если на бумаге всё красиво, но не исполняется — это повод для беспокойства. Если же власть декларирует одно, а получается у нее совершенно противоположное — дело дрянь.

Сочетания уровней изменений и качества управления дают матрицу из девяти состояний, которые государство может проходить в своём развитии. Их названия условны, поэтому не придавайте им особого значения. Гораздо важнее то, что происходит на каждом этапе.

От рассвета до заката

История России прекрасно иллюстрирует типичный жизненный цикл государства.

Закат Российской империи (1905-1917) — время «реакции». На престоле — отвратительный управленец, технологически отсталая страна ввязывается в ненужные ей войны, власть пытается противостоять назревающим в обществе изменениям. Результат — поражение в русско-японской войне, одна революция, вторая, затем третья, позорный мир с Германией, гражданская война и потеря территорий.

Первый этап в новом цикле — это «рывок». Годы после революции (1917-1939) стали таким этапом в жизни СССР. Именно в этот период, быстро изменяясь, создавалась с нуля принципиально новая политическая система будущего государства. За короткий срок была решена управленческая задача колоссальной сложности. Цена, правда, оказалась не менее колоссальной.

Вторая мировая поставила политические процессы на паузу, но с её конца и до завершения Хрущёвской оттепели (1939-1965) начался период развития. Страна менялась, и именно в этот период СССР стал ядерной и космической державой, а реформа Косыгина-Либермана стабилизировала ситуацию в экономике.

Затем, с 1965 по 1985 наступил Брежневский застой, фактически законсервировавший изменения. На этом фоне экономика начала заметно стагнировать, сельское хозяйство попало в кризис, возник дефицит товаров народного потребления, а все проблемы решались за счёт выросших валютных поступлений от экспорта нефти и газа.

В 1985 году Горбачёв сделал попытку вернуться в фазу развития, ограничив цензуру, узаконив предпринимательство и пытаясь запустить сразу несколько административных кампаний: ускорение развития народного хозяйства, автоматизацию и компьютеризацию, антиалкогольную кампанию, «борьбу с нетрудовыми доходами», введение государственной приёмки и даже борьбу с коррупцией.

На деле же падение мировых цен на нефть усугубило ситуацию в экономике, уровень жизни катасторофически упал, а перемены вышли из-под контроля властей, и страна вошла в этап «анархии».

Началось противостояние компартии с новыми политическими группировками и «парад суверенитетов». Литва, Латвия, Эстония, Армения, Грузия и Молдавия провозгласили независимость, при этом входившие в состав Грузии Абхазия и Южная Осетия, а также провозглашённые на части территории Молдавии Приднестровская Молдавская Республика и Гагаузия объявили о непризнании независимости Грузии и Молдавии. Между Арменией и Азербайджаном и вовсе начался вооружённый конфликт.

В августе 1991 года СССР вошёл в фазу «реакции». Группа высокопоставленных должностных лиц Советского правительства объявила о создании ГКЧП (государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР), попытавшегося реставрировать разваливающееся на глазах государство. Всего за несколько дней ГКЧП потерпел поражение и самораспустился, а СССР де-факто умер.

В 1991-1993 году на его обломках родилась Российская Федерация — новое, демократическое государство, в котором за короткий период изменилось очень многое: появились политические свободы, многопартийная политическая система, свободная пресса, частная собственность на средства производства, открытая рыночная экономика, возможность свободно выезжать за границу и так далее. Это был первый этап жизни нового государства — очередной «рывок».

С ростом благосостояния населения всё было несколько сложнее: и тогда, и сейчас динамику ВВП РФ на 80-90% определяет всего один фактор — цена на нефть, которая пошла вверх только в 1999 году, так что лучше жить россияне стали только с этого момента.

С 1993 года Россия вошла в новый этап — «развитие». Изменения политического ландшафта стали внешне менее кардинальными, но всё ещё очень значительными. С 1993 по 1996 произошёл окончательный переход от социализма к капитализму, приватизация и передел собственности в стране.

Разумеется, не обошлось без серьезных ошибок, система давала сбои. Из ниоткуда появились олигархи, бывшая партийная номенклатура практически полностью сохранила свои места во власти, многие реформы просто не удалось довести до конца, и так далее.

 Очередной этап — «застой» начался с дефолта 1998 года и прихода к власти Путина в 1999. Этот этап — самый скучный, система живёт по инерции, почти не развиваясь. Именно этот этап совпал с ростом мировых цен на нефть, что породило миф о «путинской стабильности» — золотом времени, когда ничего особенного не нужно было делать, а жизнь становилась всё лучше и лучше.

Не нужно путать «путинскую стабильность» с настоящей стабильностью, в которой рост экономики обеспечивается не потоком нефтедолларов, а высоким качеством администрирования и комфортным для бизнеса, хорошо работающим законодательством.

Итогом первого срока Путина стало создание Единой России и получение ею конституционного большинства в Госдуме в 2003 году. Это событие можно считать началом нового этапа — «бюрократии».

Пришло время чиновников всех мастей, решавших две основные задачи: личного обогащения и сохранения своего положения на вершине пищевой цепочки как можно дольше, что, разумеется, шло в разрез с декларируемыми Конституцией РФ и действующим законодательством принципами.

В этот период окончательно замкнулись контуры системы тотального контроля политической жизни страны: управляемый парламент органично дополнил управляемые суды и управляемые СМИ, а олигархи были полностью разгромлены. Кому-то из них, как Березовскому, пришлось бежать из страны, кто-то сел, как Ходорковский, остальные усвоили урок и подчинились.

В период с 2008 по 2012 была проведена «рокировочка» Путина и Медведева, но всё новации последнего (промилле, зимнее время и переименование милиции в полицию) больше похожи на анекдот, чем на реальную попытку хоть что-то изменить.

Последний этап — «реакция» — начался с возвращением Путина в президентское кресло в 2012 году. «Закон о митингах», «закон об иностранных агентах», введение интернет-цензуры и прочие «отменить, запретить, ограничить, увеличить наказание», а так же открытое преследование оппозиции (первый срок Навального) ознаменовали собой демонтаж основ конституционного строя.

РПЦ, казаки, «скрепы», апелляция к таким персонажам, как Сталин и Иван Грозный, паразитирование на Победе 70-летней давности, всё эти исторические артефакты — типичные приметы попыток сбежать от настоящего и реанимировать прошлое.

Власть бюрократии

Мы очень быстро оказались в фазе реакции, но на этот раз она длится не несколько дней, как в позднем СССР, а несколько лет, как на закате Российской империи, и её ключевые особенности закладывались ещё в бюрократической фазе.

Если умные и деятельные бюрократы проходят к власти, а затем отключают механизмы, обеспечивающие её сменяемость, пока экономика ещё развивается по инерции, приобретённой на этапе развития, то создаются прекрасные условия для отрицательной селекции управленческих кадров.

Делать-то ничего особенно не нужно, всё и так хорошо, поэтому на ключевые посты можно назначать не умных, а верных (управляемых), которые не создадут конкуренции и помогут конвертировать власть в деньги. Так система управления заполняется родственниками, однокашниками, любовницами, бывшими поварами, охранниками и членами кооператива «Озеро». По чистой случайности кто-то из них может оказаться компетентным, но это, скорее, исключение из правила.

В норме государство участвует в экономике, собирая налоги и расходуя эти средства на благо общества. Прежде всего — на безопасность (армия, полиция) развитие (наука, образование, медицина) и поддержание социальной стабильности (пенсии, пособия). Кроме того, государство устанавливает для экономики «правила игры» и аккуратно её регулирует в случае необходимости.

Под управлением алчных идиотов государство начинает экономику разрушать. Каждый из них претендует на свой кусочек от бюджетного пирога, причём аппетиты постоянно растут. Бюджетные средства сначала просто направляются на закупки в «своих» компаниях, затем стоимость закупок завышается в разы, и, наконец, бюджетные средства расходуются на заведомо бессмысленные проекты, лишь бы было на чём «пилить».

В результате при строительстве олимпийских объектов, моста на остров Русский, нефтегазопровода «Сила Сибири», одноразовых стадионов мундиаля и прочих подобных объектов на каждый украденный и выведенный в офшор рубль приходится ещё 5-10 безвозвратно потерянных.

Отдельная беда — создание «кормушек» для бюрократии за счёт введения лицензирования, сертификации, разрешений, согласований и т.д. там, где в этом нет необходимости. Это не только дополнительно обескровливает компании, но и делает их менее конкурентоспособными по отношению к иностранным.

Экономика огромна, очень инертна и обладает механизмами саморегуляции, поэтому над ней можно издеваться довольно долго без заметных обывателю последствий, но рано или поздно она даёт сбой.

Реакция

Напуганный протестным движением 2011-2013 годов в России, украинским «майданом», «арабской весной» и незавидной участью полковника Каддафи, Путин предпринял сразу несколько шагов, резко ускоривших процесс разрушения государства.

С громким треском провалился план триумфально присоединить Крым, а затем и всю восточную Украину, продемонстрировав россиянам одновременно свою силу и несостоятельность «майдана» с его ориентацией на Западные ценности. Россия получила оторванный от материковой части дотационный регион, два бандитских анклава, находящихся в состоянии непрерывной войны, и международные санкции.

Желая получить козырь в переговорах с Западом по Украине, РФ влезла в сирийский конфликт и до сих пор продолжает тратить на него ресурсы.

Попытка вмешательства в американские выборы привела к тому, что Трамп (хочет того или нет) сейчас подписывает 5 или 6 пакет санкций в отношении России.

Обоснованный страх потерять своё положение и понести ответственность потребовал дополнительных вложений в «силовиков» — а это непроизводительные расходы. Одно дело — платить рабочему, который что-то производит, или преподавателю, который готовит квалифицированные кадры, и совсем другое — ОМОНовцу, который за эти деньги тупо стоит в оцеплении.

Кроме того, сейчас минимизируются расходы на науку, медицину и образование, так как это, во-первых, не приоритет для удержания контроля над обществом (расходы на полицию в этом смысле куда эффективнее) и, во-вторых, воровать из этих статей бюджета гораздо сложнее.

Расходы на военные закупки наоборот увеличиваются. Помимо всего прочего, из них гораздо удобнее воровать, пользуясь тем, что эти статьи бюджета засекречены. На текущий момент засекречено 4,75% ВВП (это очень много).

В итоге экономический рост может показать только Росстат, только на бумаге и только с помощью манипуляций методикой учёта ВВП; население нищает, а количество миллиардеров растёт; основные средства проедаются из-за дефицита инвестиций; рабочая сила деградирует.

Когда в 2014 году в довершение ко всему упали мировые цены на нефть, экономика России покатилась под откос: сотнями закрывались банки, таяли золотовалютные резервы, стремился вверх доллар, быстро падали реальные доходы населения, росли протестные настроения. По всем признакам было видно, что к концу 2016 всё закончится.

Прыжок дохлой кошки

А потом случилось чудо. Поганенькое такое чудо из второсортных боевиков, где поверженный злодей вдруг встаёт, и, как ни в чём ни бывало, снова вступает в бой. Страны ОПЕК сделали то, чего от них никто не ожидал: смогли договориться и удержать цены на нефть, растянув агонию России ещё на несколько лет.

Сейчас мы находимся в состоянии, которое экономисты называют «прыжок дохлой кошки» (dead cat bounce): кошка, упавшая с небоскрёба, насмерть разбивается о землю, но её дохлая тушка после удара может отскочить вверх перед тем, как рухнуть окончательно.

Столкнувшись с реальными проблемами, вся оказавшаяся во власти шатия-братия оказалась абсолютно беспомощной, как стайка обезьян в кабине падающего Боинга — ведь они не имеют ни малейшего представления о том, как эта махина работает, что с ней не так и как ей вообще управлять. И они начинают паниковать, лихорадочно принимая одно ошибочное решение за другим, лишь усугубляя своё положение.

Годы отрицательной селекции привели к тому, что везде, куда дотянулась рука государства, сидят либо воры, либо идиоты, либо сочетание и того, и другого. МЧС, МВД, МИД, прокуратура, суды, Роскосмос и даже спецслужбы деградировали до степени, в которую сложно поверить:

МЧС не только не может спасти людей из пожара, но и мешает это сделать другим. Скорая помощь не едет к умирающему, чтобы его смерть не испортила статистику. В борту космического корабля рабочий случайно делает дырку и замазывает её клеем. В посольстве находят 400 кг кокаина. Двум убийцам из спецслужб не могут придумать легенду, в которую поверит хотя бы школьник. Полковник МВД покупает квартиру в Москве, чтобы использовать её, как сейф, и хранит там миллиарды рублей. Глава Росгвардии ворует на пайках для своих бойцов под носом всех спецслужб разом.

И в мелочах, и в вещах важных государство демонстрирует свою полную недееспособность.

Источников для поддержания существования заведомо неэффективного государства в этой фазе может быть только три: продажа природных ископаемых, внешние заимствования и эксплуатация населения.

Внешние заимствования невозможны из-за санкций. Добывать нефть и газ становится всё сложнее и дороже — легкоизвлекаемые запасы заканчиваются, а добыча на шельфе слишком дорога и требует западных технологий, доступ к которым опять же ограничен из-за санкций.

Именно поэтому государство «вспомнило» о населении. Мы теперь — новая нефть. Платон, повышение пенсионного возраста, рост акцизов, пошлины на интернет-заказы за рубежом, повышение тарифов на коммунальные услуги, различные утилизационные сборы, снижение расходов на медицину и образование, повышение НДС, «заморозка» накопительной части пенсий — это всё оттуда.

Так как у этих процессов сейчас нет никаких ограничителей — правоохранительная система «отключена», а возмущение общества загоняется вглубь силовыми методами, то аппетиты бюрократии будут только расти, а напряжение в обществе усиливаться, пока не прилетит «чёрный лебедь».

Чёрный лебедь

«Чёрный лебедь» — это труднопрогнозируемое событие, которое резко меняет ситуацию к худшему. И прилететь такой «лебедь» сейчас может откуда угодно.

Например, может рухнуть цена на нефть. Предпосылки к этому есть уже давно, и причиной может стать что угодно — например, выход одной из стран ОПЕК из соглашения или смена власти в Венесуэле.

В 2016 году нас пугал доллар по 80, в текущей ситуации мы можем увидеть его и по 170 со всеми вытекающими — ростом цен на весь импорт, то есть практически на всё, что мы потребляем — от одежды до медикаментов.

У кого-то из попавших под санкции приближенных Путина могут сдать нервы, и он сдаст всю подноготную в обмен на неприкосновенность, а РФ получит очередной убойный пакет санкций, который доконает экономику или приведет к закрытию нескольких градообразующих заводов.

Кто-то из банкиров может решить, что пора сворачиваться, выведя из банка капитал и вызвав цепную реакцию банкротств, с которой ЦБ не справится.

Наш друг Трамп может от безысходности придумать «отличный» способ обезопасить мировое сообщество от опасных игр с полонием и «Новичком», а заодно отмыться от обвинений в связи с Кремлём — организовать покушение на Путина (грохнуть Асада он уже предлагал).

Эта же мысль может прийти в голову путинскому окружению, тоскующему по своим итальянским поместьям или наоборот, считающим его слишком мягкотелым и потерявшим хватку.

Ну, или бодрый пенсионер (напомню, что Путину уже 65) может внезапно скончаться сам, без посторонней помощи, спровоцировав борьбу за власть и хаос.

На очередном митинге из-за смердящей мусорной свалки в Подмосковье не в меру ретивый ОМОНовец может по неосторожности убить какого-нибудь старичка, а митингующие в ответ — сжечь отделение полиции со всеми там находящимися, с чего начнутся более масштабные события.

Интересно, что для США ничто из перечисленного не представляет ни малейшей угрозы, а в РФ может стать детонатором социального взрыва. Чем слабее система, тем большее число внешних событий представляют для неё опасность. А так как реальных предпосылок для улучшения ситуации нет, то рано или поздно что-то из этого обязательно случится.

Взрыв

И тогда произойдёт социальный взрыв. Варианты дальнейшего развития событий могут быть самыми разными:

В стране начнутся массовые протесты, перерастающие в вооружённые столкновения, и федеральный центр быстро потеряет контроль над регионами.

Элита начнёт эвакуацию на свои уютные виллы в тёплых странах, постаравшись сделать так, чтобы бардак в стране продолжался как можно дольше и вопрос об их экстрадиции стал не самым актуальным для страны.

С высокой вероятностью Россия потеряет Кавказ, Крым, Сахалин и Калининградскую область, с меньшей вероятностью — Сибирь.

Полиция будет распущена, суды и прокуратура — тоже. Порядок придётся обеспечивать народной милиции из числа вооружённых граждан. Уровень преступности заметно вырастет, участятся грабежи и разбойные нападения.

Наспех сформированное и раздираемое противоречиями правительство переходного периода с изумлением обнаружит, что золотовалютные резервы существуют только на бумаге, а затем уйдёт в отставку. А потом ещё одно, и ещё.

По стране прокатится волна национализаций, работа многих производств будет парализована. Экономику будет лихорадить, а курс рубля рухнет. Полки магазинов опустеют, Америка грустно вздохнёт и начнёт собирать окорочка для гуманитарной помощи.

Журналисты ошалеют от внезапно свалившейся на них свободы и на Первом канале появятся, наконец, честные новости. Записные пропагандисты переобуются на лету и попробуют вписаться в новую реальность.

Бывшая системная оппозиция не найдёт ничего лучшего, как обвинить Навального в попытке установления диктатуры и погрязнет в выяснении, кто из них самый безупречный, зато коммунисты неожиданно его поддержат. В Россию вернётся Ходорковский, но всем будет не до него.

Что конкретно будет происходить и что именно в итоге возникнет на руинах современной Российской Федерации, сейчас предсказать невозможно, но чем дольше система просуществует в текущем виде, тем больше ресурсов она пустит на ветер, тем глубже окажется деградация инфраструктуры, общественных институтов, науки, образования, человеческих ресурсов, и тем сложнее будет строить на обломках что-то хорошее.

И ещё одно можно сказать абсолютно точно: когда система рухнет, уйдут в прошлое это томительное ожидание конца и страх перед неизвестностью, а на душе станет легче. Потому что конец государства — это всегда и новое начало, дающее надежду на лучшее.