В преддверии широкой полемики о формах украинской государственности и соответствующих им изменений Основного Закона автор призывает задуматься об истинной природе проблем, стоящих сегодня перед украинским обществом. Неверный базис проводимых реформ в очередной раз может обернуться для нации значительными потерями времени. И только взгляд сквозь призму критической рефлексии над самими собой и исторической действительностью позволит увидеть свет в конце туннеля.

Если ты такой умный, то почему такой бедный?

к Фалесу Милетскому. 640—545 гг. до н.э.

Можно констатировать, что проблема государственного обустройства имеет давнюю, многотысячелетнюю и еще незаконченную историю. Человечество проделало длинный путь от родоплеменного уклада, аграрного общества, через индустриальное к постиндустриальному. С ростом видовой численности как управляющего параметра, давшей старт социальным процессам в ранней популяции, появилась и проблема выбора удобной формы общественного бытия. Каждая эпоха, располагая своим инструментарием, решала ее по-своему. Менялись времена – менялись и формы. Каждый раз возникала очередная, дававшая виток в развитии, и после, под воздействием внутренних противоречий, исчезала. Существовал непрерывный континуум, результатом которого стали современные развитые формы государственности. Но формы новые – проблемы старые.

Итак, что есть один из древнейших институтов цивилизации – государство?

Государство – это, прежде всего, естественно сложившаяся система отношений на структуре составляющих ее ресурсов, причем структура ресурсов – первична. Под последней следует понимать: географическое положение, количество и качество природных запасов, численность населения, его состав, среднюю продолжительность жизни, занятость, образованность, количество солнечных дней в году и т.д.

Государство – это суть сложная функциональная система с большим числом переменных и ограничений, что определяет нелинейный и отчасти случайный характер ее динамики. Такую функциональную систему можно представить как комплекс взаимодействующих процессов той или иной природы. Спецификация процессов в системе складывалась во времени в силу физических, эволюционных или исторических причин как наиболее устойчивая форма существования. В каждый момент времени система пребывает в состоянии некоторого баланса между процессами. Между ними существуют многочисленные перекрестные и обратные связи, что обеспечивает жизнедеятельность, функционирование или эволюцию системы.

С другой стороны, государство возникает тогда, когда появляется общество людей, имеющих общую культуру, язык, исповедующих одинаковые ценности, разделяющих одни и те же природные ресурсы и принимающих определенные правила игры, т.е. когда формируется его гражданин. Другими словами: основным ресурсом государства всегда является общество граждан. А отсюда – все государственные проблемы системного характера, в конечном счете, связаны только со структурой населения, и решения лежат именно в этой плоскости.

Однако, в «общей теории государства и права» государство ошибочно принято рассматривать как организацию политической власти общества, располагающую специальным аппаратом принуждения, выражающую волю и интересы господствующего класса и т.п. Такой подход, в котором государство рассматривается только как форма организации власти, управляющей населением на определенной территории, приводит к смещению акцента в решении проблем с категории причин в сторону следствий, что подменяет частью целое. Это, в свою очередь, придает характеру проблем форму замкнутого круга, т.е. приводит к одному из фундаментальных парадоксов естествознания.

Сложные системы приводят к сложным проблемам. Получить хотя бы приблизительное представление об их действительной сложности можно, рассмотрев еще один древний цивилизационный феномен – медицину, и ту роль, которую она может сыграть в судьбе человечества. Появившись как один из благородных и гуманных видов деятельности человека, медицина имеет все шансы стать его могильщиком.

На третьей от Солнца планете действовали, действуют и будут действовать фундаментальные законы биологической жизни. Вмешавшись в нормальный ход эволюции, прогресс медицины способствовал выходу биологического вида из цепи естественного отбора, поддерживающего его здоровье. Спасая жизнь индивидууму, медицина стала разрушать вид. В генофонде оседают и накапливаются ошибки, мутации, наследственные болезни, и чем старше будет становиться человечество, тем больше будет больных, недееспособных и мутантов. Продолжаться это будет до какого-то критического значения, за которым, вероятно, катастрофическое снижение численности. Процесс автокаталитический и пойдет очень быстро. Это тот случай, когда благими намерениями вымощена дорога в ад. Было бы наивно полагать, что положение спасет отраслевой прогресс. К тому моменту, когда проблема встанет в полный рост, она приобретет такую мощь, что понадобится не один мировой валовой продукт. Сможет ли человечество себе это позволить к тому моменту?

Уже поверхностный анализ показывает, что эта проблема имеет множество аспектов: биологический, медицинский, генетический, демографический, геополитический, экономический, правовой, философский, математический, … и, прежде всего, морально-этический. И за каждым аспектом стоят пласты научных знаний. Понадобятся технологии сравнимые по масштабам с естественным отбором, ибо тривиальные методы селекции пойдут по сценарию «Гаттаки»[1] или, принимая во внимание недавнюю историю, еще хуже. Определенно, это сложная проблема сложной системы, решение которой – удел не одного поколения.

Отличительной чертой сложных проблем является величина относительных временных масштабов, на которых они действуют. Это объясняется тем, что характерное время эволюции сложной системы, описываемой феноменологическим уравнением баланса, гораздо больше времени последовательных переходов (шагов) ее природы. Это в полной мере справедливо и по отношению к социальным системам. Социальные процессы имеют значительную постоянную времени, вследствие чего время переходных процессов в обществе может измеряться десятилетиями. Простой пример: пусть принято решение повысить уровень образованности населения. Не образования, а образованности – разные вещи. Принимается определенная программа, под нее выделяются необходимые ресурсы, запускается процесс. Одним из основных звеньев, влияющих на уровень образованности в обществе, является система высшего образования. В целях упрощения предположим, что это единственный фактор. Время, за которое эта система справляется с подготовкой грамотного специалиста, составляет в среднем пять лет. Не вдаваясь особо в структуру задачи, можно с некоторым приближением считать эту величину постоянной времени данного процесса. Тогда, как следует из теории автоматического управления, полное время переходного процесса, когда уровень образованности придет к установившемуся значению, займет примерно в пять раз больше времени (t = 4.6τ), т.е. двадцать пять лет! Теперь не трудно представить порядок временных величин для социальных процессов; для некоторых из них только постоянная времени составляет десятилетия. Цена формирования нового гражданина, т.е. нового государства, очевидна.

Еще одной отличительной чертой сложных систем является то, что их поведение в значительной мере определяется начальными условиями, т.е. предысторией.

Но, несмотря на суровую сложность, некоторые аспекты поведения сложных систем элегантно изображаются простой иллюстрацией двухмерной гиперплоскости и инертного шарика, находящегося в свободном качении. Гиперплоскость имеет рельеф. Пересекая ее, шарик благодаря инерции преодолевает возвышенности (потенциальные барьеры) и впадины (потенциальные ямы). Потенциальные ямы – это наиболее выгодные с энергетической точки зрения состояния – оптимумы. Чем глубже – тем лучше.

Данная иллюстрация применима и к государственной системе, с той лишь разницей, что в реальности движение происходит в многомерном фазовом пространстве, где координатами выступают: численность населения, финансы, здравоохранение, занятость, образованность, уровень преступности и т.д., почти вся структура ресурсов.

Государство – это активная система, управляемая целью и содержащая в себе механизм формирования рельефа. Помимо структуры ресурсов, жестко задающих рельеф гиперплоскости, на него прямое действие оказывает законодательство, ограничивающее свободу движения. Таким образом, процесс законотворчества в данной интерпретации выглядит как возведение потенциального барьера (или ямы) на пути движения системы, т.е. увидели проблему, придумали закон, ввели в действие. Если у системы не хватит инерции обойти его, то, отскочив, она приобретает ускорение в противоположном направлении, пока не нарисуется очередная проблема, и т.д. Движение всегда будет происходить в сторону большей степени свободы. Очевидно, что для поддержания определенного вектора необходимо вовремя расставлять барьеры. А поскольку наличествуют элементы случайности и связанной с ней необратимости, то процесс превращается в беспорядочный законодательный пинг-понг. Основной Закон же обязан придавать этому процессу стационарный характер, т.е. формировать наклон потенциального русла в сторону цели.  

Занимательно в данной интерпретации выглядят разные системы принятия решений. Тоталитарное государство – это если бы кто-то насильно тащил системный шарик к цели, невзирая ни на что, а демократия – свободное блуждание по полю возможностей. Интерес представляет последняя. Определенно, чистая демократия не может гарантировать результат. Система очень долго может находиться в поиске, где-то находить оптимум, где-то нет, может пройти совсем рядом и больше не вернуться. Успех такой системы напрямую зависит от количества принятия решений в единицу времени (прощупывание окрестности). Принимая во внимание порядок временных величин для социальных процессов, представим, сколько это отнимает времени. Для ускорения было бы неплохо упреждать ошибки или иметь возможность подсказывать системе, в какой стороне может находиться оптимум. Но тогда это необходимо знать заранее. Ключевое слово – знать. Об этом и говорит теория принятия решений: любые решения принимаются на знаниях.

Приходим к выводу, что чистая демократия как система принятия решений, в которой выбор определяется как интегральная характеристика по предпочтениям, в безграмотном обществе не работает в принципе и делает дорогостоящие ошибки.

Положение усугубляет лежащее в основе такой системы принципиальное противоречие, имеющее трактовку как основной философский вопрос: «воспитан ли воспитатель?», по Грибоедову: «А судьи кто?». Данное противоречие в своей сути является философской интерпретацией известного математического парадокса, который математики называют парадоксом Рассела.[2]   В математике он напрямую неразрешим.

В условиях украинской формы демократии относительно переменных ‘личность’, ‘партия’ или ‘коалиция’ противоречие также неразрешимо в принципе, т.е. изначально не существует критериев, позволяющих постулировать правильность выбора. Переход к мажоритарной системе и открытым спискам проблемы не решит. Априори, или необходимо, чтобы хотя бы две третьих населения имели глубокие познания в физике сложных систем и умели применять их на практике по отношению к феномену государства. Тогда демократическая система принятия решений действительно будет работать идеально. Или сама система принятия решений должна содержать в себе некий механизм, элиминирующий общую безграмотность. Очевидно, что первый способ самый лучший, но и самый ресурсоемкий. Второй сработает быстрее, но он не может считаться единственной панацеей и допустим только как страховка, так как не содержит в себе стимул к эволюции основного ресурса. Оптимальным будет сочетание первого и второго.

И все было бы совсем плохо, если бы не существовало современной науки. Характерно, что парадокс также имеет свою имплементацию и в ее философии – в части поиска истины. Но наука, благодаря критической рефлексии над собой, научилась его обходить. То, что нельзя разрешить относительно простой переменной, разрешается относительно функциональной. Так, собственно говоря, решается парадокс в математике.[3] По-правде, разрешение парадокса подобным образом в одной системе не гарантирует того, что его удастся избежать полностью в другой, однако это переводит проблему на совершенно иной уровень имплементации.

Применительно к демократии это означает, что если не удается решить проблему выбора относительно переменной ‘личность’ или ‘партия’, то, поступая аналогичным образом, ее можно разрешить относительно переменной ‘принцип’, который и должен стать основой Конституции государства.

Какой принцип? Научный! И не надо ничего выдумывать. Наука достаточно давно состоит на службе у человечества, развилась до невиданных высот и доказала свою дееспособность. Свидетельство этому – существующие технологии. Современная наука имеет состоявшуюся философию, развитую методологию, говорит на универсальном языке математики, и, главное, располагает необходимым инструментарием для разрешения основных фундаментальных парадоксов.

Самое обидное, что в этом нет ничего нового. Дух сциентизма летал в воздухе еще в древней Греции. Позднее автор нового научного метода Ф. Бэкон считал, что идеального государства можно достичь за счет научного подхода к управлению и возведению ученых на вершину пирамиды власти. Конечно же, в период Возрождения наука была импотентной по отношению ко многим сложным явлениям, а по отношению к некоторым – и сейчас. Разумеется, в отношении сциентизма не стоит испытывать излишнего оптимизма, но кто знает, где бы было сейчас человечество, если бы еще тогда структура населения позволяла это сделать.

В логике эпохи нынешнего постиндустриального общества пространство политической идеологии поэтапно сужается, уступая место профессионально обоснованным суждениям, а ввиду растущего усложнения структуры задач это становится назревшей необходимостью. Проблемы, возникающие на поверхности взаимодействия между наукой и обществом, могут быть решены только при условии понимания действительной сложности социальных процессов. Если этого понимания нет, то ответ системы может быть абсолютно негативным.[4]

Рискнем предположить, что корень проблем украинского общества не в форме организации системы власти, а в банальном невежестве, в неспособности разобраться в сути протекающих в обществе системных процессов. И этому есть своя предыстория. Как следует из нашего славного прошлого, существовала идеологически монопольная институция принятия сложных решений – КПСС. В компетенцию же граждан такая функция мышления не входила. Семьдесят лет – срок достаточный, чтобы сформировалась соответствующая структура населения. Потом, в силу вполне объективных причин и внутренних противоречий, ум, честь и совесть эпохи были упразднены. Вместо этого скопирована модная и благородная система принятия решений – демократия. Таким образом, форма скачкообразно изменилась по отношению к содержанию. Имеем результат.

Но надо отметить, что проблема массовой безграмотности не есть исключительно украинским феноменом, а вообще является отличительной чертой массовой поп-культуры современности. Не менее угрожающих масштабов она приняла и в других относительно благополучных странах.[5] Но то уже чужой монастырь со своей историей.

Ныне постоянно слышны от разных политиков уверения нации в ее мудрости,  уникальности, значимости и т.п. В принципе, все правильно, но нет ничего более пагубного, чем массовое пребывание в сладком сне собственного невежества. Сегодня положение таково, что если даже и удастся вдруг каким-то чудесным образом развязать существующие проблемы, то Украину все равно поджидает в обозримом будущем очень серьезный вызов. Дело в том, что в период конца 80-х начала 90-х, когда проходили геополитические перемены, развал случился не только в политической сфере, но и в других, среди которых была и система образования. С того момента и по сей день почти двадцать лет система образования, грубо говоря, «гнала порожняк». За это время успели сформироваться несколько поколений с высоким процентным содержанием людей умственно импотентных по отношению к сложным проблемам. Умножим это на отрицательную рождаемость, возведем в степень современных тенденций и получим представление о результате. Совсем не трудно догадаться, какой провал в качестве жизни ожидает украинцев, когда, двадцать-тридцать лет спустя, для этих поколений подойдет время принимать решения. И этого уже не миновать, ибо основа заложена. Можно лишь в какой-то мере демпфировать процесс.

Что делать? Фигурально – рецепт до боли знаком: «Учиться, учиться и еще раз учиться…» думать головой! При этом еще долго и тяжело работать почти задаром, дабы хотя бы внуки ощутили результат.

К счастью, еще живы те, чьими руками делалась фундаментальная наука, и создавались технологии. Это преимущественно люди почтенного возраста на заслуженном отдыхе. Их осталось мало, но они есть. И надо сделать все возможное и невозможное, чтобы они вернулись в строй, и как можно дольше оставались в нем. Это бесценный ресурс, который формировался в те времена, когда основным критерием еще были знания. Это «золотой ключик» от порочного круга невежества, который позволит воспитать тех, кто воспитает воспитателей. Еще совсем немного времени и «последних из могикан» не станет вовсе.

С другой стороны, срочно нужны каталитические процессы, поднимающие престиж образования и спрос на него. Образованность населения – причина, все остальное – следствие. Быть умным должно быть выгодно. Причем начинать надо с дошкольных учреждений и средней школы. В сфере высшего образования, как вариант, для начала не плохо бы сменить логику госзаказа и работы профильного министерства. По-сути, Министерство образования и науки выполняет не свойственные ему функции – занимается кредитованием населения, причем самым бездарным способом. Все же лучше, если пироги будет печь пирожник. Кредитованием должны заниматься банки.

В первом приближении: при поступлении в учебное заведение и в условиях рыночной стоимости образования абитуриент на конкурсной основе получает целевой заем с отсрочкой платежа в любом банке Украины. Закончив обучение, проходит обязательное внешнее тестирование и получает распределение. По результатам независимого тестирования и отбыванию трудовой повинности государство решает вопрос о погашении займа. Не прошел тестирование или трудовую повинность – твои проблемы, работаешь на банк. В качестве поощрения для отличников – свободный выбор трудоустройства.

Что это дает? Во-первых, самое главное – присутствует прямой стимул к обучению. Во-вторых, учебные заведения получают нормальный источник финансирования. В-третьих, снимается проблема распределения кадров. В-четвертых, достигается невиданная эффективность бюджетных средств. В-пятых, сохраняется конституционная норма о бесплатном образовании. И, опционально, можно по результатам внешнего тестирования формировать персональный рейтинг преподавателей и, следовательно, фонд оплаты труда.

Чрезвычайно полезным окажется дифференцированный подход в системе образования. Сейчас необходима образовательная программа с персонифицированным участием государства в судьбе одаренных детей, подготавливающая и приобщающая их к системе принятия решений. Это второй бесценный ресурс, и если он пересечется с первым, то появится шанс.

Но это методы, вернемся к глобальным вещам. В философском плане: необходимо привести в соответствие форму и содержание, и вместо идеологического форсирования пользоваться лишь каталитическими механизмами, ускоряющими ход времени. Важно понимать, что процесс эволюции основного ресурса имеет значительную постоянную времени – это гладкий инертный процесс, протекающий без резких скачков, и любое форсирование, впрочем, как и промедление, оборачивается потом громадными временными потерями исторических масштабов.

В своем стремлении вписаться в европейский ряд не следует тупо копировать чужие решения. К оригинальным формам демократии другие народы шли столетиями, и у каждого своя предыстория, определившая путь. Quod licet Jovi, non licet bovi! [6]  Иногда полезнее сделать пару шагов назад, стать на твердую почву, осмотреться, и найти верный путь к цели, нежели сломя голову бежать по зыбкому болоту, все больше утопая в грязи. В принципе, прекрасное будущее можно иметь и в авторитарном государстве некоего царя Соломона, если при этом решен основной философский вопрос, конечно. Но этот этап для Украины уже далеко позади.

За ответами обратимся к наглядной и интуитивно понятной аналогии. Сравним государство с авиалайнером. В поведении этих систем есть много общего. Подобно государству, осуществляющему движение в фазовом пространстве, авиалайнер совершает перемещение во времени только в декартовых координатах. Обе сложные системы повышенного риска и подвержены катастрофам. Так же как и при падении авиалайнера разбивается аппарат и гибнут люди, так и при государственной катастрофе в итоге происходит сокращение основного ресурса: стагнация экономики, разлад финансов, безработица, падение морали, всплеск преступности, сокращение продолжительности жизни и т.д., с той лишь разницей, что процесс протекает в других временных пределах. Однако, авиация – успешно действующая отрасль, выработавшая необходимые механизмы снижения рисков.

Итак, для путешествия в светлое будущее, в первую очередь, необходим удобный и надежный борт – государство. Но для этого предварительно необходимо собрать группу профессионально подготовленных конструкторов – конструкторское бюро, которое на бумаге создаст этот борт, т.е. Верховный Совет или, еще лучше, Ученый Совет. Потом необходимы инженеры и рабочие, которые своими руками соберут аппарат – это уже мы, граждане. Никак не обойтись без ОТК, госприемки или контроля качества – органов внутренних дел, прокуратуры и т.п., дабы все «на совесть» и надлежащим образом. Также не помешает и охрана – военные. Дальше дело за профессиональным экипажем. Первая скрипка, конечно же, командир экипажа – Президент. За ним следуют: первый и второй пилоты; поддерживающий в работоспособности все системы машины бортинженер; радист, техники и стюардессы – Вице-президенты, Премьер-министр, министры и т.д.  Борт есть, экипаж тоже, остается дело за малым – за топливом, т.е. за материальными ресурсами. Только бы хватило долететь. Теперь вроде все. Рейс налогами оплачен, добро пожаловать на борт и vous a la – приятного полета.

Аналогия не полная, но суть ясна.

Примечательно, что в авиации ни один пилот не получает допуск к управлению авиалайнером, не пройдя соответствующей подготовки и не имея необходимого количества часов налета на тренажерах, в качестве стажера или помощника пилота – стоит задуматься зачем. Сколько должно быть командиров в экипаже? Лично автор предпочел бы оказаться на борту, где только один, а не два, три или вообще пару сотен. Это, прежде всего, имеет практический смысл: время отклика единичного органа всегда гораздо меньше времени реакции коллективного, а, следовательно, шире диапазон чувствительности управления (меньше будет трясти). К тому же, надо заметить, что конструкторы никогда не садятся за штурвал и не имеют права вмешиваться в процесс управления – это совершенно отдельная квалификация, хотя иногда участвуют в полевых испытаниях. Верно и обратное – пилоты, в свою очередь, не занимаются конструированием или обслуживанием машин, однако дают экспертную оценку летных качеств. Условия же комфорта диктуют конструкторам пассажиры, которые также оплачивают и направление перелета….

Еще одной модной из современных тенденций в обустройстве системы управления является перераспределение властных полномочий из сильного центра на периферию в местные Советы, т.е. децентрализация. В этом, безусловно, имеется свое рациональное зерно, но вызывает беспокойство предлагаемый принцип – «чем больше, тем лучше». Модель непосредственно дает теория клеточных автоматов. Сутью модели является совокупность взаимодействующих субъектов, каждый из которых по отдельности не обладает необходимыми системообразующими свойствами, но в условиях присутствия неоднородности (нелинейности) и внешних ограничений (Конституция, законодательство) между ними возникает такой режим взаимодействия, который можно охарактеризовать как государство. Да, такое принципиально возможно, и при грамотном подходе будет работать. Но следует учитывать, что сложные системы подобного рода обладают одним просто катастрофическим недостатком – высокой чувствительностью к начальным условиям и малым возмущениям, которые в перспективе приводят к непредсказуемым результатам, т.е. система не обладает прогнозируемостью в долгосрочном плане. В реальности малыми возмущениями могут послужить, например, наводнение, неурожай, скачок курсовой стоимости валют или нефти, забастовка, техногенная авария, не говоря уже о политических недомоганиях. В условиях ограниченности ресурсов результатом станет распад на независимые составляющие.

Следующим немаловажным аспектом такой тенденции будет искажение сути демократического представительства в системе власти. На фоне общей безграмотности и индифферентности создадутся условия, при которых станет возможным проникновение во власть людей, не имеющих ни соответствующего образования, ни необходимого опыта, а зачастую, и с уголовным прошлым. Прецеденты имеются уже сейчас. Это прямой путь к латиноамериканскому типу экономики – очень слабая или отсутствует вовсе центральная власть, и множество соперничающих кланов на периферии, эксплуатирующих локальные ресурсы. Очевидно, что принцип децентрализации должен формироваться исходя из критериев необходимости и достаточности. Согласитесь, трудно представить, чтобы вдруг произошла диссипация центральной нервной системы высокоорганизованного организма по внутренним органам, и он при этом выжил. Более правильным в этом плане выглядит организация иерархии контуров управления, каждый из которых имплементирует свое гомеостатическое гетерогенное кольцо процессов со спецификацией, вытекающей из структуры локальных ресурсов, перспектив развития и т.п. 

В дополнение, было бы просто здорово по ходу внесения изменений в Основной Закон навести лад еще в самом законодательстве, позаимствовав из родственной в какой-то степени отрасли – объектно-ориентированного программирования основную парадигму. «Объектно-ориентированное законодательство» со всеми вытекающими из этого следствиями – инкапсуляцией, наследованием, полиморфизмом, со своими классами, интерфейсами и т.д. Супер! Тогда тома юридических библиотек сжались бы до размеров компактной библиотеки «законодательных классов», не говоря уже о потрясающей валентности по отношению к машинному моделированию, что в значительной мере облегчило бы законотворчество и устранило бы многие противоречия.

Безусловно, украинское общество стоит перед целым комплексом многокритериальных задач, разрешение которых будет зависеть как от методологии подходов, так и от системы принятия решений в целом. Хотелось бы, учитывая предысторию, сохранить еще и приобретенный высокой ценой опыт демократии. Вырисовываются два направления: в первую очередь, совершенствование самого основного ресурса – ликбез, и во вторую, выработка основных правил игры с использованием багажа знаний, накопленных человечеством. Багаж в руках науки. Все же сложные решения – это область специальных знаний. Владение методами – удел профессионалов, а философией границ применимости методов – ученых-профессионалов.

Рассуждая по аналогии, механизм приведения управленческих кадров страны на всех этапах и направлениях должен содержать высокие потенциальные барьеры жесткой цензуры наличия научных знаний. Обеспечить это может только перевод процесса законотворчества и управления на научную основу. Буквально, первое: выбираем всех по заслугам и интеллекту, но допускаем в систему только ученых-профессионалов; второе: любое управленческое решение – по сути, отдельная диссертация со всей вытекающей методологией. Эти постулаты станут ключевыми элементами, подталкивающими государственную систему в сторону оптимальных решений.

При этом Конституция не должна быть каким-то «закостенелым» документом, одной на все времена, а, в первую очередь, отражать структуру основного ресурса и отслеживать его изменения, т.е. постепенное совершенствование содержания должно сопровождаться сбалансированным изменением формы.

Теперь можно подвести итоги. Примем во внимание нашу историю, учтем почти двадцатилетний опыт свободного плавания и с грустью признаем, что украинское общество на современном этапе не способно жить в условиях беспринципной демократии.

Итого:

Основной Закон государства должен иметь признаки феноменологического уравнения баланса и в своей основе содержать принцип, элиминирующий существующий парадокс, т.е. решать основной философский вопрос.

03.04.09