Нынешняя избирательная система несовершенна. Об этом говорят все, кому не лень, и это – правда. Во-первых, она способствует диктату партийных лидеров над рядовыми депутатами, которые – согласно Конституции! – должны в своей деятельности руководствоваться прежде всего личными взглядами и мнениями. Во-вторых, нынешняя избирательная система ставит знак равенства между депутатами, которые прошли в ВР благодаря партийному списку и остаются неизвестными широкой публике, и депутатами, которые своим присутствием добавили голосов политической партии, по списку которой баллотировались. И у первых, и у вторых сегодня – абсолютно одинаковые (не слишком широкие) права.

Многие политики подсказывают: выход – в возвращении к мажоритарной системе, когда избиратели знают своего депутата (во время выборов – своих кандидатов в депутаты). Знают ли? Избирательный округ в Украине – это была территория часто в полторы сотни километров из конца в конец и с населением, практически равным численности населения Исландии или Люксембурга. Ни о каком личном знании избирателями депутатов и речи быть не может. Ни о каком контроле – тем более. Но дело даже не в этом.

Вот представьте: баллотируются в округе два кандидата. У одного из них – тонны заготовленных, и отличных, законопроектов. У другого – тонны пресловутой гречки. А еще – возможность отремонтировать перед выборами дорогу, починить где-нибудь крышу, построить песочницу. Как вы думаете, за кого из них, скорее всего, проголосуют? Вот то-то же. Мажоритарная система выборов приводит к тому, что депутатов избирают по несущественным, непрофильным для их будущей деятельности факторам. Не за то, что важно в их деятельности. Она консервирует у власти ту прослойку лиц, которую называют хозяйственно-бюрократической. Мажоритарная система способствует тому, чтобы в стране творилось невесть что, и решить любую текущую проблему можно было бы единственным способом – обратиться к депутату с просьбой сделать одолжение в виде исключения. Если он, конечно, соизволит. Либо очень богатые люди, либо начальники – вот кто только и имеет возможность быть избранным по мажоритарной системе. Какие у кандидата политические взгляды, что он будет отстаивать – это в данном случае оказывается неважным. Это не играет никакой роли. Так стоит ли потом удивляться, что депутаты четыре года так скачут из фракции во фракцию, что любой кузнечик позавидовал бы?!

И у пропорциональной системы в нынешнем ее виде, и у мажоритарной есть очень серьезные минусы, преодолеть которые в рамках этих систем невозможно. Вот поэтому политики все чаще говорят о пропорциональной системе с открытыми списками. Вот только странно: словосочетание «открытые списки» можно услышать очень часто, а разъяснение, что это такое, – почти никогда. Каждый политик, говорящий о них, имеет в виду что-то свое, некоторые из них – ту же мажоритарку.

Даже те, кто по-настоящему выступает за пропорциональную систему с открытыми списками, предпочитают не останавливаться на ее недостатках и возможных способах их устранения, на процедуре. Вот, например, как выглядят парламентские выборы в Латвии. Страна разделена на три округа. Приходя на участок, каждый избиратель получает списки всех партий. Часть кандидатов в этих списках баллотируется по всей стране, часть – только в данном округе. Избиратель опускает в урну только список той партии, за которую он голосует, - остальные может выбросить или оставить на память. В этом списке голосующий отмечает любое количество кандидатов, которым он отдает персональное предпочтение.

Все это предполагает довольно сложную систему подсчета голосов. А чем сложнее подсчет – тем сложнее контроль и тем больше соблазн для различных ухищрений. А если избиратель (по неосторожности или по чьей-то «просьбе») вбросит в урну более одного списка? А если при подсчете члены комиссии станут тайком отмечать в списках своих кандидатов? Увы, при нынешнем уровне политической культуры голосование по открытым спискам – крайне опасная вещь. Но почему же, кроме самого термина, мы практически ничего не слышим об открытых списках?