Размножайся или умри!

Как? Как достучаться до черствой души? Как объяснить, что все живое имеет право на жизнь без боли и страдания? Как донести простое и давно известное: «мы в ответе за тех, кого приручили»?

После двух жесточайших войн прошлого века, после Бухенвальдов, Хатыней и Хиросим, цивилизованный мир, наконец, понял: чтобы не допустить превращения человека в животное, необходимо научиться человеческому отношению к любому живому существу, необходимо, чтобы жизнь – любая жизнь! – стала ценностью. Понял – и принял законы, по которым жестокое обращение с животным ощутимо наказуемо – вплоть до солидного тюремного заключения. Потому, что любая жестокость имеет свойство множиться и шириться – сегодня кошка, завтра – человек. Мы, кажется, не поняли этого до сих пор.

Как часто мы возмущены пренебрежительным отношением к себе со стороны чиновников, нищенскими пенсиями, правовым беспределом, хамством на улицах и т.д и т.п. И столь же часто скользим равнодушным взглядом мимо голодного, больного, несчастного маленького существа – кошки ли, собаки, да хоть воробья, существа, которое, в отличие от человека, не способно себе помочь. А ведь и то и другое – явления одного порядка, одного корня, и своим равнодушием мы сами сеем зерна такого же отношения к себе.

Нас не смущает, что хвостатые спутники человека добывают хлеб свой насущный в мусорных баках (да что там хвостатые, – скажут многие, – если немало людей, что питаются там же! А ведь и тут причина на всех одна). Мы безразличны к тому, что контингент их часто сменяется: век уличной кошки недолог – не погибнет под колесами авто, так умрет от болезней и недоедания. Ее же место займут другие – в большинстве своем рожденные в домашних условиях и брошенные очередной бездушной рукой в водоворот уличной «свободы». Но и привычные к пейзажу с бродячими кошками и собаками, граждане все же бывают шокированы.

Шок испытали жители Кировограда осенью прошлого года, когда на помойках города стали появляться голые кошки – элитные сфинксы. Выведенные исключительно с эстетической целью и только для домашнего содержания, представители этой породы погибают в условиях улицы в считанные дни, прежде всего, – от холода и стресса. А памятуя о том, что рыночная цена сфинксов весьма внушительна, обнаружить их выброшенными, изувеченными, больными действительно …дико. Вряд ли уровень благосостояния наших граждан зашкалил настолько, что даже столь «дорогие игрушки» стали для них бросовыми. Так в чем же дело? Почему именно в Кировограде случился этот странный «сфинксопад»?

Ответы на эти вопросы нашлись очень скоро. Как оказалось, в этом городе находится один из первых в Украине питомников по разведению этой породы – «Мари’А Неон». И по примеру не бедного питомника тем же путем в поисках средств улучшения своего благосостояния решили двинуться некоторые предприимчивые граждане. Не важно, что ни знаний генетики, ни навыков не то, что селекционной работы, но элементарного обращения с животными такие дельцы не имели. Это их не смущало. Мудреное ли дело свести кошку с котом, а результаты общения по-быстренькому впарить лохам «по дешевке»!, – подобные соображения вдохновляли торговцев живым товаром, рисуя им радужные перспективы скорого обогащения.

Чтобы обезопасить себя от появления недобросовестных конкурентов, питомники продают животных для разведения только под гарантии контроля с их стороны. Судьбу проданного животного заводчик, как правило, отслеживает и контролирует – это в его же интересах. Более того, предназначенное под разведение животное должно быть здоровым, соответствовать требованиям, установленным Племенным положением Фелинологического союза Украины (ФСУ) и быть зарегистрированным в этом союзе. Животные, не соответствующие этим требованиям, продаются не для разведения и стоят значительно дешевле. А чтобы предотвратить размножение, чтобы не портить породу и не способствовать появлению аматоров-конкурентов, животных еще до продажи кастрируют (стерилизуют). Либо выставляют стерилизацию в качестве условия продажи.

Все бы хорошо, да только от соблазна «полевачить» никто не гарантирован. А что будет с появившимся в питомнике приплодом, если он с дефектами, т.е. не имеет выставочной ценности? А если владелец питомника пропустил сроки регистрации новорожденных или просто пожлобился оплатить ее в ФСУ? Причин, по которым животное теряет статус племенного и, соответственно, утрачивает в цене, может быть много. Но для не желающего терять выгоду «выход» всегда найдется: продать подороже (поскольку могут размножаться и приносить доход покупателю), но «левым» путем, без регистрации, контроля и пр. А что животные попадут неизвестно куда, что из-за уже наличных болезней их размножение приведет к рождению больного потомства, что на рынке появится избыток дешевых «подделок» под породу, обреченный рано или поздно оказаться на улице – это продавца, которого жаба давит потерять лишнюю копейку, как-то не волнует.

Так ли обстояло дело со сфинксами, враз оказавшимися в рядах хвостатых бездомных Кировограда, наверняка не знает никто. Но вот то, что в случае с известными уже на весь мир Нэнси, Олли и Риббоном дело обстояло именно так – факт. Рожденные в питомнике, представители благородного племени донских сфинксов получили, как полагается, подписанные президентом ФСУ свидетельства о рождении, паспорта. Но далее что-то пошло не так, и все трое были проданы «налево» одному и тому же лицу под размножение (близкие родственники!) – с хроническими заболеваниями, в том числе инфекционными, а Олли – еще и с проблемными глазами, изъеденными, как оказалось впоследствии, запущенным хламидиозом. При покупке будущему «заводчику» пояснили, что глазик у кошечки, дескать, травмирован.

Покупатель Александр Дорош о содержании породистых животных знал не больше, чем о квантовой физике, что не мешало ему промышлять доходным делом. Да еще как ловко, зачастую даже не тратясь на приобретение «источника материальных благ»! Размещал оборотистый гражданин в интернете объявления с просьбой подарить, скажем, мопса или французского бульдога (дескать, жена мечтает), а получив дорогой подарок, либо продавал его – уже за деньги, либо «пускал в оборот», на размножение.

Та же участь ожидала купленных по дешевке сфинксов. Только вот размножаться они почему-то в упор не хотели. (Как впоследствии горько пошутил проводивший обследование врач: «а кормить он не пробовал?»). Однако «капитал», не приносящий прибыли, не должен хотя бы влечь расходов, – эта логика «дикого капитализма» новоявленному бизнесмену была близка и понятна. Безуспешно потратив полтора года на попытки получить потомство, Дорош решил избавиться от «непродуктивного вложения» – с выгодой, конечно.

Наткнувшись на интернет-объявление о продаже сфинксов, размещенное вместе с фото, любители этой породы ахнули: даже на некачественных снимках было видно, что животные находятся в плохом состоянии. Но действительность превзошла все ожидания. В состоянии крайнего истощения, напрочь лишенные мышц, обезвоженные животные уже не могли стоять на ногах, не могли глотать пищу – отвыкли!. Олли с трудом ползала и, казалось, была без глаз – настолько они были воспалены, эти гноящиеся куски мяса. За смертников, за мешки с костями делец потребовал более трех тысяч гривен. А как иначе-то: ведь ему нужно кормить своих детей!

В спасение замордованных включились жители России, Польши, Германии, Швеции, Португалии. Деньги на выкуп заложников алчности были собраны. Узники выкуплены. Но вот что примечательно: заводчица Марина Ищенко, уже зная, что проданные ею животные голодом и отсутствием лечения были доведены до состояния, межующего со смертью, и признаваясь, что за одного кота Александр Дорош в свое время с ней так и не рассчитался, не сочла нужным забрать, и тем спасти, хотя бы не оплаченного кота. Наоборот. Узнав о выкупе, резво вытрясла из Дороша давний должок.

Комментарии излишни.

Конец этой истории оптимистичен. Сейчас все трое – Нэня, Оля и Робушка, находясь в заботливых и по-настоящему добрых руках, выжили и пошли на поправку. Они учатся не бояться человека. Учатся играть. Здоровыми им уже не стать никогда. И кошмары еще долго будут терзать их сны. Но жить полноценной жизнью, окруженные любовью и лаской (как и надлежит жить любому живому существу, когда оно рядом с человеком – будь то другой человек или кошка, собака, птица, ёжик!) они, безусловно, будут. Вопрос в другом: какого отношения к человеку ждать в обществе, где любая жизнь отбирается за копейки, где она – ничто? Где в целях экономии морят голодом до смерти и равнодушно смотрят на муки другого – дело рук своих? Где все это – безнаказанно! На примере какой гуманности растить детей гражданину Дорошу – а их у него четверо? Какой урок они усвоят?

Они вместе вот уже почти 10 тысяч лет – человек и кошка. На заре цивилизации человек видел в ней священное существо. Минули тысячелетия, и человек утратил трепетное отношение к живому. Однако и сейчас его и кошку связывают по большому счету не меркантильные соображения: кошка нужна не для ловли мышей. Она нужна, чтобы делать его добрее, чтобы радовать взгляд и согревать сердце. А он ей – чтобы было о ком заботиться. Именно так: чтобы не человеку было о ком заботиться, а ей, кошке. Только человек далеко не всегда это понимает. В отличие от животного, он, человек, способен превратить в предмет наживы не то, что кошку, но и собственных детей, например, умножая их число ради обещанного властью солидного вознаграждения. И в погоне за той же наживой он не желает знать, что «предмет» - живое, смертное существо, которому больно, голодно, холодно, плохо…

Боль, она ведь не знает различия – человек ты или зверь, мы – братья по боли…

На фото: Олли учится играть