Как фабрикуются уголовные дела и кто находится в СИЗО

Для украинцев давно не секрет, что в списках осужденных многие их сограждане находятся необоснованно. Этого не видят только власть имущие и руководители так называемой «правоохранительной» системы. По разным данным правозащитников незаконно осужденных в Украине насчитывается до 40% . В практику действий по выбиванию признания из подследственных давно возвратились методы 1937 года: пытки, издевательства, подтасовка фактов и.т.д. «Кажется, на Западе начали понимать, что в Украине произошла забавная трансформация: «мафия», которую так не любят в свободном мире, давно сменила спортивные костюмы на судейские мантии, депутатские значки и прокурорские мундиры. Но суть осталась. И потому в визовых отделах посольств некоторых западных стран, к примеру, Великобритании, введены негласные запреты на въезд в страну не только гражданам с судимостями, но и… судьям. Почему именно судьям? Точно не скажу, но можно предположить, что для устоявшихся демократий наиболее диким кажется продажность и коррумпированность именно судей. Что, увы, у нас является главным признаком этих граждан в мантиях» – пишет журналист Станислав Речинский.

Дело Сергея Тольского, обвиняемого в убийстве, показывает всю пошлость судебной системы. Интересно это дело тем, что после нескольких лет затягивания процесса, как видно из решения калининского райсуда г. Донецка, даже судья Сватиков фактически признал, что дело имеет следы подтасовок и прямого обмана, а если говорить прямо, то было сфальсифицировано работниками Калининского РОВД и Калининской районной прокуратуры. Подсудимому была изменена мера пресечения, а само дело отправлено на дополнительное расследование. Как заявлял в суде Сергей, к нему применялись пытки с целью выбить «признание» в несовершенном преступлении. Каким образом это дело окончится, я не берусь прогнозировать. В СИЗО Тольский пребывал около трех лет. Но то, что человека выпускают из СИЗО, не типично для Украины.

В моей практике таких случаев всего три. Один из них – дело кураховского жителя Алексея Рыбалко, обвиненного в двойном ограблении, которого суд также после полутора лет отсидки в СИЗО освободил из-под стражи, изменив меру пресечения, а дело, как и в случае с Тольским, отправил на дополнительное расследование. Но этими двумя более-менее позитивными делами и ограничивается статистика хотя бы частичной справедливости наших судов.

В своем письме Ирина Онуфрак, мать якобы организатора недавних макеевских взрывов заявляет, что ребят заставили признаться в организации взрывов под пытками. По данным Харьковской правозащитной группы, за первое полугодие текущего года в учреждениях Министерства внутренних дел погибло 26 человек. «Известно, что в 2010 году в учреждениях милиции погибло 51 человек, в 2009 году — 23 человека, а на 20 июня 2011 года уже имеем 26 погибших», — сказал сопредседатель Харьковской правозащитной группы Евгений Захаров. При этом он также отметил, что за последние полтора года в Украине обострилась ситуация с пытками и плохим обращением с гражданами в учреждениях милиции. Сославшись на данные проведенных Харьковской правозащитной группой социологических исследований на национальном уровне, Е.Захаров сообщил, что оценочное число пострадавших от незаконного насилия в милиции в 2009 году составило 604 тыс человек, а в 2010 году эта цифра составила уже 790 тыс человек.

Взятие под стражу – наиболее жестокая предупредительная мера в нашей уголовной практике. И им вовсю пользуются как милиция с прокуратурой, так и суды. Человек попавший в эту мясорубку, ограничен в праве на свободу и личную неприкосновенность. Его лишают свободы передвижения и свободы распоряжения личным имуществом. Он ограничен в общении с родными. Его питание чисто номинальное, за право свидания с близкими необходимо вносить плату. И это только некоторые не самые существенные беды человека, попавшего в милицейско-прокурорскую мясорубку.

В деле Европейского суда по правам человека от 10.02.2011 в деле «Харченко против Украины» Украину обязали выплатить 20 тысяч евро компенсации за моральный ущерб жителю Киева Леониду Харченко из-за необоснованно длительного досудебного задержания и содержания его в следственном изоляторе. Реалии в Украине сегодня таковы, что, попав в СИЗО, человек может оставаться там годами без правовых на то оснований. При этом как следственные органы, так и суды считают это нормальной практикой. Также в связи с увеличением пыток в правоохранительных органах, увеличилось количество обращений украинских граждан в Европейский суд по правам человека, который уже принял несколько десятков решений о нарушении в Украине ст.3 Европейской конвенции по защите от пыток. В настоящее время число людей, содержащихся в 32 украинских СИЗО, превышает 40 тысяч человек, при этом особенно негативная ситуация наблюдается в Киевском, Харьковском, Донецком, Днепропетровском и Симферопольском СИЗО, которые существенно переполнены. Скажем в Лукьяновском СИЗО Киева в камере, рассчитанной на 28 человек, находится ровно вдвое больше – 56. Эти люди, виновность которых суд еще не доказал, спят посменно, страдают от духоты и антисанитарии, и для многих это длится годами.

Тем не менее, в милиции поставлена на конвейер фабрикация уголовных дел. А в этом усиленную помощь коллегам оказывает прокуратура.

 Дмитрий Алексеенко, осужденный за якобы убийство невесты Татьяны. «Допрос начался приблизительно в 23.30. То, что происходило в кабинете, мало было похоже на допрос. Сначала я рассказал, как все было. Мне начали угрожать и запугивать, требовали, чтобы я рассказывал про убийство, а не то, что я рассказываю. Когда они ничего от меня не услышали, ко мне стали применять силовые методы. Несколько раз ударили в грудь, застегнули руки за спину и начали поднимать руки вверх. Одевали противогаз и задували в него дым от сигарет. Приблизительно около 5 часов утра меня отвели назад в камеру, а где-то минут через 30-40 снова вывели. Зайдя в кабинет, я увидел тех самых оперуполномоченных: Ену, Никуленко и Дарагана, которые, так сказать, «допрашивали» меня ночью. Никуленко с Дараганом сразу застегнули мне наручниками руки за спину и, подняв их вверх, подвели к столу. Никуленко сказал, что на столе лежат показания, которые я должен подписать, и что, если я их не подпишу, то то, что было ночью, покажется для меня «цветочками». После всего уже испытанного я не стал испытывать судьбу и подписал. После того, как я подписал, с меня сразу сняли одежду на экспертизу, взяли у меня на экспертизу части ногтей и волос с головы и отвели назад в камеру. Этим же утром (времени не знаю) меня вывели к следователю Хитматулину. Хитматулин сказал, что сейчас меня поведут на место преступления и будут там показывать, что и как. Я ему сказал: «Что показывать, если толком ничего не знаю». Тогда он дал мне прочитать якобы мои показания и сказал, что если что-нибудь я забуду, то Никуленко и Дараган напомнят и подскажут». В результате этих действий и было сфальсифицировано уголовное дело. Алексеенко утверждает: «Даже находясь в СИЗО №5, я подвергался психологическому, моральному давлению со стороны следственных органов. Обо всех нарушениях я неоднократно ставил в известность вышестоящие инстанции».

И все же суд встал на сторону милиции и прокуратуры, не смотря на то, что во время судебных заседаний было выявлено ряд грубейших нарушений и недоработок со стороны следственных органов. О чем свидетельствует постановление судьи Марьинского суда Ступина. То, что преступление совершено несколькими людьми, а не Алексеенко, подтверждает экспертиза. Эксперт также утверждает, что следов изнасилования не обнаружено. После оглашения экспертизы, следователь сразу принимает решение об уничтожении всех собранных и отправленных на экспертизу материалов. А все вещественные доказательства, которые хранятся в межрайонной прокуратуре, таинственным образом исчезают». Алексеенко в СИЗО находился несколько лет.

Резонансным может стать и дело Игоря Бережанского, которое 15 июля начал рассматривать Апелляционный суд Донецкой области, но первое его заседание так и не состоялось по причине недоставки из СИЗО подсудимого. А дело не простое, и срыв заседания суда довольно симптоматичный. Константиновский суд в лице судьи Петруни Н.В. вынес приговор Бережанскому по обвинению в нападении и попытке убийства сотрудника милиции. При этом уже в ходе рассмотрения уголовного дела в суде стало ясно, что подсудимый действовал в рамках необходимой самообороны и подвергся нападения не сотрудник милиции, а сам Бережанский со стороны офицера милиции Ищенко. При этом суд просто проигнорировал свидетельские показания таксиста, видевшего нападение пьяного милиционера, справку из больницы, где было указано на то, что Ищенко был в состоянии сильного алкогольного опьянения. Потом была явно подделана экспертиза и явно занижено количество алкоголя в крови милиционера. Не была проведена и экспертиза ножевых ранений, причиненных Ищенко. То есть судья получила команду и тщательно её выполнила, не взирая на закон. Наверное, подумала о том, что в противном случае придется повесить судебную мантию и уйти в дворники.

В письме на имя Генерального прокурора Украины Виктора Пшонки защитник Татьяна Бережанская справедливо указывает следующее: «Поводом и основанием моего обращения послужили такие обстоятельства, которые противоречат действующему Уголовно-процессуальному законодательству и Конституции Украины. Мой подзащитный Бережанский Игорь Ярославович осужден 24 марта 2011 г. по ст. 15. ч 2, ст. 115 ч. 2 со следственными нарушениями и предвзятым отношением Донецкой прокуратуры. Следователь Волошин, сам находясь под уголовным следствием (воровство денег у подследственного), по тайному сговору с начальником следственного отдела и прокурором города начали оформление дела моего подзащитного Бережанского Игоря Ярославовича по ст. 15 ч. 2 ст. 115 ч. 2 УК Украины (покушение на умышленное убийство). Опираясь на выдуманные и лживые «факты» и строя всё обвинение на словах о том, что моему подзащитному, стало известно, что среди посетителей кафе «Дружба» находится ранее не знакомый ему Ищенко С. В., который является работником милиции. После чего Бережанский, якобы, начал приставать к Ищенко. В ходе следственных разбирательств эти утверждения не нашли подтверждений со стороны свидетелей, а основывались только на словах (следователь писал от себя). Свидетельства в пользу подзащитного во внимание не принимались. А ведь все свидетельствует о том, что мой подзащитный уходил от конфликта с потерпевшим, был избит сотрудником милиции, который в это время не был при исполнении служебных обязанностей. А свидетели подтвердили, что в ходе борьбы, находясь сверху на моём подзащитном Бережанском И.Я., Ищенко душил моего подзащитного, не давая защититься. Бережанский, лёжа на асфальте и обороняясь от ударов Ищенко С.В., опасаясь за свою жизнь, достал из кармана туристический раскладной нож, нанёс Ищенко три маховых удара». Сам Бережанский говорит: «Правдивость моих слов подтверждают свидетели, в частности, А.В. Чалый. Свидетель, находясь в автомобиле на проезжей части возле входа в кафе «Дружба», видел, как я первый вышел из кафе, а потом вышел вслед за мной и начал драку Ищенко С. И., признанный позже потерпевшим. Также свидетель видел, что после того, как была драка в лежачем положении, Ищенко встал и пошел ко входу в кафе, после чего поднялся и я. Более того, свидетель показал, что я никаких ударов в спину Ищенко не наносил, о чем говорится в обвинении. Но суд просто пренебрег этими показаниями и не принял их во внимание... Ищенко же давал лживые показания, которые ему, возможно, навязала прокурор Немчина П.В. Суд признал показания Ищенко правдивыми, чтобы закрепить наказание по статье УК Украины, по которой я не подлежу наказанию. Также и свидетель Дмитрук Д.С., охранник кафе показал, что я первым вышел из кафе. Хотя следствие и суд проверяют и доказывают, что потерпевший уходил якобы от конфликта, а я за ним гнался». В СИЗО Бережанский более двух лет.