Смертная казнь – жажда мести или справедливости? Часть 2.

Окончание. Начало см. http://www.kontrast.org.ua/news/1562.html

Корр.: А Вашем случае создавались ли искусственные доказательства? Как они вообще создаются?

И.К.: Вариантов много. Чаще всего это вброс либо силовой вариант. На меня, например, пытались повесить несуществующий виртуальный труп женщины. После того, как сорвалась попытка подбросить в мой рабочий кабинет в виде взятки 16 000 долларов США и 19 900 Евро и – для отягощения – наркотики в мой стоявший у дороги служебный автомобиль. Автомобиль мой заблокировали люди в гражданском своими авто, не оборудованными специальными световыми и звуковыми сигналами. Как потом выяснилось, это были оперативные сотрудники управления по борьбе с организованной преступностью ГУ МВД Украины в Донецкой области. Все происходило в считанные секунды. Один из них подскочил с полиэтиленовым пакетом и пытался его вбросить в салон служебного автомобиля «ДЭО Ланас» и в багажник. Однако не успел, так как я мгновенно заблокировал центральным замком все двери. И здесь получился «облом», а оплаченный заказ выполнять надо. Поэтому один из нападавших, как потом выяснилось, оперуполномоченный УБОП Константинов Александр Константинович, несколькими ударами ногой выбил стекло со стороны водителя, где я был за рулем, чтобы помочь своему подельнику-оборотню вбросить пакет в автомобиль.

Кратко отойду от дальнейших событий. Допрошенные в суде Ленинского района по требованию защиты и ранее не заявленные следствием заказные понятые Игорь Шудров и Судаков показали следующее. Они «шли» на работу собирать мебель в городе Донецке, на улице их остановили убоповцы, предложив быть понятыми. Им стало интересно. Так они оказались в Старобешевском районе за 60 километров от места жительства. Вот так бывает: среди 60-тысячного населения района понятых не нашлось, пришлось их везти из Донецка, «правильных» понятых, заказных, героев невидимого фронта.

Выяснилось, что перед нападением на меня один из понятых сидел в белой «Газели», находившейся в 2-х метрах от моего автомобиля, вместе с бойцами спецподразделения все того же ГУБОПА «Сокол, одетыми в черную форму сотрудников милиции. Второй понятой стоял за елочкой. Где были остальные шесть из восьми специально привезенных из г. Донецка, не извыестно. Если бы вброс удался, начали бы действовать по схеме. Бравый захват бойцами «Сокола» взяточника, наркомана, наркодельца местного князька и т.д., как карманные «мусорские журналисты» окрестили меня в своих дешевых заказных статьях. Но схема сорвалась, деньги и наркотики вбросить не смогли. И, соответственно, третий захват с видеосъемкой бойцами «Сокола» пришлось отложить.

У меня не оставалось иного выхода, как разблокировать дорогу и направиться на автомобиле в г.Донецк – под защиту Службы Безопасности Украины. Пытаясь захватить мой автомобиль и прострелив один скат, банда продолжала преследование уже в городе Донецке, перекрыв маршрут живым щитом на пересечении улиц Пухова и Куприна, подставляя тем самым гражданские авто. Вследствие чего была повреждена белая «Газель», грузовой «Вольво», то есть банда оборотней любыми средствами старалась выполнить заказ политической и экономической мафии, вбросив деньги и наркотики мне в машину.

Корр.: А где были бойцы специального подразделения «Сокол»?.

И.К.: А они в моем задержании и преследовании в тот злополученый день 16 мая 2008 года не принимали. Факта и состава преступления не было, а искусственно создать доказательства тогда не смогли. А согласно ч.2 ст. 62 Конституции Украины, «никто не обязан доказывать свою невиновность в совершении преступления», в соответствии же с ч. 3 той же статьи «обвинение не может основываться на доказательствах, полученных незаконным путем».

В дальнейшем я по итогам отдельных циничных обвинений в мой адрес, к тому же обнародованных (в перевозке наркотиков, нахождении в состоянии наркотического опьянения, совершении ДТП, снесении рекламного щита, ранении ребенка и т.п.) сделал соответствующие запросы. Их результат меня поразил: в органах ГАИ Донецка, Донецкой области, Старобешевского района, в районных отделах Старобешевского района Донецкой области, Ленинского и Ворошиловского района ГУМВД Украины в Донецкой области по всему пути моего следования не было зарегистрировано ни одного ДТП с моим участием. Не было ни одного пострадавшего, то есть никакого трупа, никакой раненой 11-ти летней девочки. Никакого нахождения меня в стадии наркотического опьянения, никакого факта хранения и перевозки наркотиков, ни сбитого рекламного щита. И уже 18 мая 2008 года после моего похищения из офиса Донецкой областной правозащитной организации «ТАК» в Ворошиловском районе Донецка, даже экспертиза Донецкого наркологического центра установила: Канна Иван Георгиевич не имеет признаков наркотического и алкогольного опьянения. Ни органы ГАИ, ни указанные райотделы никакого участия в моем задержании не принимали.

Корр.: А это было реально?

И.К.: Реальной была осуществленная 16 мая 2008 года попытка моего похищения, повреждение 6 автомобилей, из них три автомобиля самих похитителей – сотрудников УБОП. «Мазда», «Мицубисси» и один не установленный автомобиль «Москвич». Плюс пострадали два автомобиля на пересечении улиц Пухова и Куприна, которые следствие намеренно скрыло. Тем самым было совершено преступление в порядке ст.279 УК Украины «блокирование транспортных магистралей», которая предусматривает наказание в виде лишения свободы до 3-х лет.

Корр.: А кто их восстанавливал?

И.К.: Убоповцы восстанавливали свои автомобили сами. Да и как они заявят в ГАИ, ведь откуда у борцов с коррупцией такие дорогие автомобили по 30-40 тысяч долларов. Да и, возможно, оформлены они на подставных лиц.

Корр.: А гражданские?

И.К.: Я не знаю. Свое служебное авто я застраховал за свой счет, собственник, у кого оно арендовалось, мог им воспользоваться. Где другие автомобили, я даже не знаю. Коррумпированный следователь-взяточник из ГПУ, фабриковавший дело, их не заявил в обвинении.

Корр.: Раненые были?

И.К.: Раненых не было, ни у кого ни одной царапины. Меня оберегал бог от этих нелюдей. Автомобиль, двигаясь со скоростью 130-140 км в час на трех колесах, обычно переворачивается, я даже не знал, что у меня был скат прострелен. Это оборотни говорят, что я зацепил столб, а очевидцы говорят, что по мне стреляли.

Корр.: Вы знали, что против Вас готовится специальная операция?

И.К.: Да, знал. Тогда разрабатывались два варианта моей «нейтрализации». Второй – это тот, о котором я говорю. Моя публичность исключала использование киллеров – мог волзникнуть не желательный скандал. Поэтому, дело было поручено боевикам «Оборотней». И они были готовы инсценировать перестрелку и застрелить меня. Именно поэтому после продолжения блокировки меня уже за Золотым кольцом Донецка я вынужден был уйти по встречной полосе, бросив свой служебный автомобиль во дворе дома, а в нем пистолет 9 мм «Шмайстер» с полной обоймой с резиновыми пулями. У меня как журналиста было оформлено разрешение на его ношение и хранение.

Преступные организации оборотней имеют такую же четко построенную вертикаль, как и банды киллеров. Если заказ принят, он должен быть выполнен. Любой ценой. С использованием всех средств. В том числе за счет создания искусственных доказательств. В моем случае было и такое. Банда оборотней во главе со следователем Генеральной Прокуратуры Украины Шемовневым Г.В незаконно, без санкции суда и в мое отсутствие, проникла в мое жилище, устроила ночной обыск с 22 часов 16 мая до 3 часов утра 17 мая 2008 года. До этого же, еще в 18 часов, они же отправили мою жену по скорой помощи в больницу с инсультом, ранее настойчиво добиваясь от нее «выдать золотой песок и доллары». Я думаю, следователь действительно искал и надеялся найти золотой песок, т.к мы с женой 10 лет работали на Крайнем Севере, правда не на приисках, а на нефтедобыче, но заказчик моего похищения пытался сыграть на жадности оборотней и использовал этот факт. Эта деза должна была послужить финансовым стимулом для моего похищения и желание нажиться на жертве.

И это был не первый незаконный ночной обыск с участием оборотня из УБОП Константинова А.К. Во время митингов протеста, которые мы проводили в г. Донецке в мае 2005 года, протестуя против кадровой политики в области (я был в числе организаторов) по указанию прокурора района Трофимчука В.В., ныне начальника отдела прокуратуры области, был обыск, проведенный одним из организаторов моего похищения и содержания под стражей. Незаконный ночной обыск в доме моего родного брата. Благодаря тому, что был поднят шум, в том числе народными депутатами Украины, собрались все родные, друзья, близкие и удалось исключить вброс искусственных доказательств в дом.

Аналогичным образом удалось избежать вброса меченых денег в эквиваленте 47 000 долларов США и наркотиков и в мою квартиру 16 мая 2008 года. Оборотни в гражданском не смогли проникнуть в квартиру до прибытия наряда местного райотдела милиции, председателя сельского совета и до звонка оперативному дежурному ГУ МВД Украины в Донецкой области о попытке неизвестных проникнуть в квартиру. Однако умудрились выбить два окна, украсть «бошевский» перфоратор и, используя изъятые у меня при похищении 18 мая 2008 года ключи, ночью с 20 на 21 мая 2008 года залезть в пустую квартиру.

После госпитализации жены в бессознательном состоянии оборотни захватили ее в заложники. Мой 12-летний сын едва не погиб при попытке похитить его оборотнями ГУБОП Березаном Е.В и Кесояном А.М в ночь с 16 мая по 17 мая 2008 года и ночью прятался на одном из кладбищ Донецка. Далее ему пришлось скрываться от похитителей около двух недель.

Корр.: И что: нашли у Вас в квартире доллары и золотой песок?

И.К.: В двухкомнатной квартире 38 кв. метров присутствовали при обыске 16 человек, то есть один на 2 кв. метра. При этом 10-х из них можно обвинить в незаконном проникновении в жилище, так как они в протоколе не значились. Перед проникновением в квартиру несколько групп объезжали село по месту моего жительства, пытались выяснить, где я нахожусь. И при этом распространяли информацию о том, что у меня на квартире найдено 50 000 долларов США и наркотики.

Корр.: А зачем такое количество лиц в квартире – аж 16 человек?

И.К.: Для того, чтобы деморализовать жертву, отвлечь внимание и произвести вброс.

Корр.: Вбросили ли то, о чем они говорили?

И.К.: Как я уже говорил, вбросить было сложно потому, что разные люди были. Однако такая попытка была: пытались вбросить в кухонный стол. Один из оборотней зашел на кухню (6 кв. метров), открыл барсетку, однако мне повезло, что кухонный стол, который мы привезли еще с севера, фиксировался снизу обычным гвоздем. И оборотень не сумел открыть дверцу.

Корр.: А если бы не заметили «подкидыша»?

И.К.: Было бы как в служебном кабинете: зашла группа со своими понятыми, специально привезенными из Донецка, во главе с заместителем начальника следственного отдела главного следственного управления ГПУ Якубовским М.В. Одним из пришедших снова был Константинов А.К. Руководителю аппарата и одному из заместителей главы администрации приказали стоять возле входной двери и не двигаться и просто положили в рабочий блокнот на столе 300 долларов США, сдали их в кассу ГПУ, к делу не приобщили и обезличили после моего ареста через суд. И самое интересное, что ГПУ не гнушается ни чем, даже мою зарплату «подмотали», 1700 гривен при моем похищении 18 мая 2008 года чисто принципиально. Через суды пытался возвратить – не смог, ни какие суды не помогли, положили в ГПУ себе на счет. Вот так создаются дела в Украине.

Корр.:Вы знаете – это просто страшно. Страшно то, что ты и твоя свобода и жизнь имеет определенный ценовой прейскурант.

И.К.: Вы знаете, если бы не скандал в прессе и в интернете, на меня смогли бы повесить труп. Когда меня не сумели похитить, была распространена информация, что я сбил женщину, именно так мне говорили оборотни и даже везли в Калининский морг на опознания трупа. Потом стали распространять информацию, что я сбил девочку 11 лет, выбросил пакет с веществом, похожим на марихуану. На утку с 11-летней девочкой и наркотиками, как дети на конфетку, клюнули вчерашние соратники из БЮТ и партии ВО «Батькивщина». Они исключили меня из партии. А зачем им в чем-то разбираться?

Корр.: А что с угрозой убийства сотрудникам милиции?

И.К.: За день до окончания фабрикации уголовного дела, поняв, что оно разваливается в отношении меня возникло еще и это обвинение. Через полгода возбудили уголовное дело по ст. 345 ч. 1 УК Украины – «угроза убийством сотруднику правоохранительного органа». За вещественными доказательствами долго ходить не стали, достали в помещении ГУБОП ГУМВД из сейфа «пострадавшего» – зам. начальника отдела по борьбе с коррупцией ГУБОП, а ныне судьи Донецкого окружного административного суда Зекунова Эдуарда Викторовича раскладной нож, даже не беспокоясь на счет того, что на нем отпечатки пальцев множества рук, но – не моих. Позором можно назвать допрос так называемых правоохранителей – старшего оперуполномоченного специального подразделения «Сокол» Билаша Петра Михайловича, который ничего не помнил, но в суде рассказывал, как туристический нож мог пройти через титановые пластины бронежилета и пробить ему печень и легкие. За вранье двух оборотней я уже отсидел 2 года.

Чтобы получить доказательства, оборотни ни чем не гнушаются. Во время допроса еще в июле 2008 года мне через адвоката предложили давать показания под угрозой убийства.

Корр.: Как это происходило?

И.К.: Прибывший ко мне в СИЗО адвокат вместе со следователем ГПУ Шемовневым Глебом Вячеславовичем предложили мне дать показания. Я же ранее от дачи показаний отказался, так как показывать нечего было: факта и состава преступления не было. Поэтому им были нужны хоть какие-то показания – для перекручивания фактов. Угроза заключалась в том, что меня повторно вывезут в СИЗО г. Киева № 13, посадят в камеру к убийцам, которые меня либо убьют, либо покалечат. Вот такие были адвокаты и следователи. В один из дней этапирования в ГУБОП ГУМВД Украины в Донецкой области конвоем «Сокола» во двор Донецкого СИЗО заехала вишневого цвета пассажирская «газель», и мне предложили в нее сесть. За рулем был лишь водитель. На полу салона лежал большой охотничий нож. Тогда я этому значения не придал и сказал водителю – бойцу «Сокола», что на полу охотничий нож. Он попросил меня его подать, а я попросил тряпку, накинув на нож, я его ему подал. Тогда я не знал, что на меня таким образом все же смогут навесить угрозу убийством сотрудникам милиции. И для этого была необходима самая малость – отпечатки моих пальцев на холодном оружии. Но они их не получили.

Корр.: И все равно Вас осудили за преступление, которое Вы не совершали?

И.К.: Вы знаете, для дешевого продажного суда, не имеющего ни чего общего с правосудием, невозможного нет. Я хочу на этих примерах показать происходящие основания, на которых зиждется нынешняя судебно-правовая система. При такой системе нельзя, просто преступно призывать к изменению уголовного кодекса в сторону его ужесточения!

Чтобы получить от человека признание в убийстве, хватате 15 минут. Для этого достаточно подвесить его, закованного в наручники за спиной, на дверном проеме. Ломаются кости, рвутся сухожилия – человек подписывает не читая. Я таких встречал и с такими сидел, ведь в камерам находится по 24 человека, и таких примеров хватает.

С другой стороны, давайте посмотрим, а действительно ли в Украине нет смертной казни? Откуда же тогда в тюрьмах и лагерях сотни смертей? Без взяток и выкупов людей не комиссуют умирать дома. Судьи и прокуроры оценивают подсудимого, осужденного, следственно арестованного как раба, а не как человека и личность. И продать нельзя, и выпустить жалко. Вот и умирают в муках люди, которые вообще по совокупности совершенного преступления заслуживают условную меру наказания. И единственное их желание – умереть в кругу семьи. Вспомните мать троих детей из Макеевки, которую незаконно обвинили в убийстве, умершую дома. Ее заразили туберкулезом, чтобы скрыть преступление. Вот и подумайте, есть смертная казнь в Украине или ее нет. И что страшнее: выстрел или палочка «Коха» – бактериологическое оружие без звука и запаха.

Корр.: Так что же в силах этому противостоять?

И.К.: Я думаю главный шаг – полная выборность судей, выборы их вместе с депутатами местных советов, областных судей – вместе с депутатами областных советов, судей кассационного и верховного судов – вместе с депутатами Верховной Рады. Избирать их на те же сроки, что и депутатов. Судьями могут быть специалисты в области права, проработавшие по специальности от 3-х до 7 и более лет. У прокуратуры необходимо забрать следствие, на базе следственных подразделений прокуратуры создать Всеукраинское бюро расследований. И оставить ей лишь прокурорский надзор и обвинения. Так как бесконтрольность за органами прокуратуры создала мегакоррупционную сверхструктуру, являющую собой реальную угрозу национальной безопасности и изоляции Украины на международной арене.

Корр.: А как быть с Высшей квалификационной комиссией судей и Высшим советом юстиции?

И.К.: Я думаю, что эти два чьих-то «кошелька» надо трансформировать в иной орган. Да и он с выборами судей отпадет сам по себе, либо приобретет иное назначения. Общество сегодня должно понять: пока не будут ликвидированы структуры, служащие рассадником коррупции, вирусом деградации общественной морали, не поменяется ничего. Лишь после ликвидации мегаструктуры, введения выборности судей, расформирования прокуратуры и т.п., можно будет говорить, что согласно единственным источником власти в Украине является Украинский народ – как это написано в ч.2ст.5 Конституции Украины.

Корр.: Спасибо за беседу! Надеюсь, мнение всех слоев общества позволит нам понять, как сделать так, чтобы безопасность простого человека и гражданина была защищена Законами. Скорейшего Вам освобождения и до новой встречи. Пожелаем друг другу освобождения Украинского народа от криминальной Украины!