Донбасс: город Снежное и его депрессия

О Снежном сейчас с удовольствиям пишут все. Зачастило сюда телевидение, журналисты многих издания. Экзотика, одним словом. Однако никто так и не рискнул раскрыть не внешнюю мишуру «города, который умирает», а действительную причину этих катаклизмов. Всех интересуют копанки, нелегальная угледобыча, а не люди, причины создавшейся ситуации и, самое главное, не пути выхода из неё.

Помню, в декабре 2003 поглядеть на эти «шахтенки» изволил прикатить даже первый секретарь посольства США в Украине. Приехал с почетом, но скрытно. Даже не соизволив поставить в известность городские власти, сфотографировался на фоне «украинских рабов», посокрушался о том, что даже в южной Африке на шахтах более человечные условия труда, и снова укатил в стольный город Киев. Но откуда же они взялись, эти нелегальные «копанки»?

Расцвет и падение шахтерского города Снежное

Еще в начале 90-х годов Снежное был одним из самых благополучных и успешно развивающихся городов Донецкой области. 7 шахт города работали стабильно, обеспечивая львиную долю добычи угля п/о «Торезантрацит». Центр угольного объединения находился в соседнем городе Торезе. Это, естественно, вызывало недовольство со стороны местных чиновников, считавших, что соседи просто обдирают город. Действительно, в первую очередь, все лучшее шло на Торез, хотя, в основном, генеральные директора были выходцами из Снежного.

Не одно десятилетия шла скрытная борьба местных «сепаратистов» за создание «своего» угольного объединения. При этом, как правило, экономические аспекты во внимание не принимались. Народ здесь был довольно спокойный, даже на стачку в городе шахтеры поднялись одними из последних в Союзе. Правда, и ушли с площади чуть ли не последние.

Нужно сказать, что в отличие от других городов, стачечный комитет спокойно прекратил свое существование уже через год после стачки. Особой радикальностью он не отличался, деятельность его увенчалась единственной победой – смещением всего руководства ГК КПУ (КПСС). Однако самим шахтерам «бузить» понравилось, и возник так называемый рабочий комитет. Особо ничего он не решал, но его руководители считали себя истинными хозяевами города. Даже партию шахтеров в масштабе одного города создали.

А тем временем, пока шли все эти катаклизмы, шахты приходили в полную негодность. Умер директор шахты «Заря» Пронин, и передовое предприятие начало свое смертельное пике. Это была единственная шахта-«миллионник» в городе, которая могла бы стабильно работать долгие годы и где есть запасы угля. Кстати, как и соседняя «Северная». Но городские власти, вместо помощи этим шахтам, усилили войну за свое угольное объединение. Шахтерам изо дня в день твердили о том, что все беды происходят от отсутствия собственного объединения. В конце 1996 года просьбу снежнянцев удовлетворили: на базе п/о «Торезантрацит» была создана государственная холдинговая компания в Торезе и п/о в Снежном. Такую свинью снежнянцам подсунул Сергей Тулуб, бывший в те годы министром угольной промышленности, а нынче губернаторствующий на Черкасщине.

Тем временем, за коллизиями «шахтерских» проблем незамеченным оставалось резкое падения промышленного производства. Сначала возникли проблемы на предприятиях легкой промышленности. Остановились швейная и кожгалантарейная фабрики. Вслед за ними кризис поразил завод химического машиностроения, «Ремстанок». Исчезли с лица земли Завод керамзитного гравия и радиозавод. Их разнесли, оставив нетронутыми только фундамент.

В этих условиях руководство города в 1996 году согласилось на закрытие шахты «Ремовская» по пилотному проекту МБРР. Рабочих шахты ослепили обещаниями погашения долгов, выплат огромных сумм в американских долларах, бесплатного угля до конца жизни. Все это, естественно, оказалось блефом. Деньги были просто украдены, в чем оказались замешаны и городские руководители. Кое- кто оказался за решеткой, городской голова потерял свое кресло. Созданное угольное объединение «Снежноеантрацит» оказалось мертворожденным ребенком: добыча на шахтах падала, и под закрытие попали еще три шахты. А само объединение под мудрым руководством 4 угольных генералов дошло до того, что вся добыча составила чуть больше 200 тонн угля в сутки. Но и это – не самая большая беда.

О не целевом использовании средств на шахтах Донбасса говорят много и часто. Самое печальное, что эти правильные слова обычно остаются всего лишь словами. В 2000 году оставил должность генеральный директор п./о «Снежноеантрацит» Владимир Мордасов, выступавший доверенным лицом президентаЛ.Кучмы на выборах 1999 года и второй по счету «генерал». На его место прибыл из соседнего Шахтерска Александр Панишко. 1.11.2001 года оценку деятельности А. Панишко на коллегии Минтопэнерго дал заместитель госсекретаря министерства А.Кулинич: «…по итогам 1020 ревизий и проверок за 9 месяцев 2001 года обнаружены многочисленные факты правонарушений, недостач и хищений на сумму 92 млн. 596 тыс. 800 гривен».

Были смещены как  «генерал», так и  большинство директоров шахт. Но выбор нового «генерала» оказался не более удачным. Владимир Жулидов, возглавив угольное объеднение, привел его к полному развалу. В 2002 году после закрытия трех шахт оно было преобразовано в шахтоуправления. Владимир Жулидов оставил кресло «генерала», ему на смену пришел новый «генерал». И так продолжалось до 2004 года, когда молодой директор шахты «Заря» Олег Марштупа, возглавив шахтоуправления «Снежноеантрацит»  и опираясь на помощь правительства, в 2005-2007 году буквально спас ситуацию. Были открыты новые лавы, две выжившие шахты поднялись буквально из руин. Его же программу продолжил выполнять и новый генеральный директор Олег Ивасюк. Казалось, угольная промышленность города начала оживать. Но только казалось. Уже в 2010 году стало понятно, что Киев в упор не видит перспектив государственных шахт в городе. Да и в Донбассе в целом также.

Вместе с базовой отраслью гибло и коммунальное хозяйство. Можно говорить о полном развале коммунального хозяйства и городской инфраструктуры.  Многие дома в городе не отапливались, к этому стоит добавить аварийное состояние водопроводной системы, горы мусора, развалины предприятий, общественных зданий и жилых домов, разбитые дороги. В таком состоянии находился город в 2010 году.

Никто не хотел умирать

В этих условиях снежнянцы проявили чудеса изобретательности и изворотливости. Оказывается, выжить на Донбассе – это настоящая наука. Снежнянцы в совершенстве овладели ею.

Все началось с того времени, когда на заводах начали применяться бесплатные отпуска. Наиболее предприимчивая часть жителей города  занялась так называемым «бизнесом». Большая их часть скупала товары и продукты где подешевле, и продавали – где подороже. Если учитывать, что вначале 90-х Донбасс ощущал дефицит всего, а в отличие от всей Украины, зарплату здесь в основном платили, то сюда было выгодно завозить все, но особенно – продовольствие.

Однако к 1996 году все это стало нерентабельным. В городе прекратили платить зарплату не только бюджетникам, но и шахтерам. Цены на всей территории Украины выровнялись. Пришлось искать другие способы добычи денег. Часть населения укатила в Россию на заработки. Другие начали промышлять сбором, а то и воровством метала. Были и такие, что разбирали брошенные здания на кирпич, бетонит и т.д., снимали старый шифер, деревянную оснастку, трубы водопровода, батареи отопления. Такая судьба постигла радиозавод, завод керамзитного гравия, кожгалантерейную фабрику, несколько домов быта, магазинов, детских садиков, городскую баню.

Скорость уничтожения зданий просто удивительная. К примеру, на разбор почтового отделения шло не более двух недель. Капитальные строения овощной базы, занимающие площадь несколько гектаров, разобраны за год. Потом появились нелегальные шахты. После распада СССР Донбасс, как и почти все постсоветское пространство, оказался фактически в условиях безвластия. В сложившейся ситуации «понятия» уже почти не сталкивались с противодействием правоохранительной системы, и потому быстро подменили собой законы. Независимая Украина зажила по адату, в шахтерских городах на первый план вышел диктат силы; тех, кто падает, стали с удовольствием подталкивать, слабых — подминать.

Что делать

«На руинах советского государства некоторое время царил хаос. Рычаги управления взял в свои руки местный криминалитет, который бросился делить государственные заводы и фабрики. И в то же время, миллионы граждан, оставшись без тоталитарной няни, встали перед необходимостью выживать самостоятельно, без чьей-либо помощи. На Донбассе процесс выживания имел свою специфику, с поправкой на местный колорит. После экономического кризиса 90-х годов множество людей в шахтерских городах и поселках остались без работы. Шахты закрывались одна за другой, останавливались заводы, и люди или покидали депрессивные города, или выкручивались и стали находить новые источники дохода. Бывшие шахтеры, оставшихся без шахт, чтобы прокормить семьи, взялись копать уголь самостоятельно, с помощью кирки и лопаты», - пишет Денис Казанский. Появилось и рабство. Некоторые изворотливые дельцы за долги загоняют в норы людей, где те работают без оплаты. Долг, тем временем, не гаситься, а на проценты только нарастает.

В прошлом году СБУ пресекла нелегальную «копанку» в Снежном. Круглосуточно в сверхтяжелых рабских условиях трудились 45 шахтеров-рабов. В  2011 году 44-летний гражданин России, житель Северного Кавказа, используя мощности частной угледобывающей компании, на территории г. Снежное Донецкой области организовал незаконную добычу угля из пластов, принадлежащих государственному предприятию. Незаконно добытый уголь он намеревался экспортировать за границу. Но это только единичный случай выявления преступников-рабовладельцев.

Перечислять многочисленные беды этого шахтерского города можно до бесконечности. И, тем не менее, вопреки всем, он продолжает жить и даже постепенно приходить в сознание. Он напоминает богатыря, которого внезапно ударили по голове. И вот, потеряв ориентацию, он бессмысленно движется, лишь бы не попасть под новый удар. Но приходит время, и движения становятся осмысленными…

По этому поводу можно говорить много. Но можно только удивляться, обратив внимание на следующее: до какой степени безнаказанности и произвола дошли в малых шахтерских городах. Нелегальные прибыли от добычи угля в “дырках” уже сравниваются с прибылью от торговли наркотиками. Сеть нелегальных шахт раскинулась в Донецкой и Луганской областях, там, где пласты угля подходят близко к поверхности, но “взять” их промышленным способом невозможно. Бывший руководитель Снежного рассказывал, что первые нелегальные мини-шахты здесь появились в 1998—1999 гг., когда была закрыта “Ремовская”. Когда же начали закрываться и другие шахты, этот процесс принял массовый характер. Уже в 2003 году мини-шахты повсеместно были взяты под контроль криминальными группировками. Они стали платить за прикрытие милиции и прокуратуре, выкупать добытый уголь. В Перевальском районе Луганской области, жители которого прочувствовали все прелести пресловутой реструктуризации (закрыты шахты им. Костенко, “Комиссаровская”, “Перевальская” с неиспользованными миллионными запасами промышленного угля, на шахте “Романовская” осталось работать около 400 человек), по сведениям местных журналистов, “дырок” в начале тысячелетия было более 3 тысяч. По подсчетам специалистов, только с одной “дырки” в сутки добывают от 3 до 5 тонн угля. Получается как минимум 15 тысяч тонн. Не каждое угольное объединение имеет такую суточную добычу. Стоимость угля уже достигла 450 гривен за тонну. То есть нелегалы имеют почти 5 млн. гривен чистой прибыли в день.

Сейчас же нелегальная добыча вплотную приближается к легальной. И счет прибылей пошел на миллиарды. Как пишет интернет-издание «Про город»,  все «хлебные» целики в Снежном давно поделены, просто так дырку не выроешь. За всё надо платить. В балке, дескать, и сейчас можно построить копанку, но сначала надо договориться с погрузочными (сортировочными) промплощадками. Оттуда уголь централизованно идет на… шахты (вроде бы как добытый в лавах) и другим потребителям. Сортировщики устанавливают тебе цену покупки угля, естественно, раза в два меньше реальной. Кроме того, если десять лет назад мой собеседник платил силовикам по 500 гривен в месяц, то сейчас, дескать, ставка дошла до 50 тысяч. Это и будет твой «карт-бланш» на работу. Вот и стоит «мелкота», она не осилит такую добычу, чтобы и взятки раздать, и себя прокормить. То есть, конкуренция оставляет на нелегальном рынке только более–менее мощные шахтёнки. И не нужна им легализация, техника безопасности, социальная защита работяг. Шахтёры, как высокооплачиваемые рабы: тут можно по нескольку тысяч чистыми получать, но… без стажа, больничных листов, пенсионных и прочих отчислений. Многие копанки «сидят» (качают уголь) на горных отводах шахт, с которыми или договариваются, или им же сдают уголёк. Не случайно же на заседании исполкома звучали призывы к руководителям легальных шахт активнее разгонять эти «присоски».

Местные власти были просто отодвинуты от решения вопросов по борьбе с нелегальной угледобычей. И сейчас весь титанический труд местного городского совета напоминает бег по кругу в замкнутом пространстве. Город начал бороться с нелегальной угледобычей первым в Донбассе. С целью предупреждения травматизма и принятия неотложных мер по недопущению незаконных разработок полезных ископаемых на территории г. Снежного и чрезвычайной ситуацией, которая сложилась в нашем регионе, распоряжением городского головы от 01.09.2000 № 543-р «О создании комиссии по обследованию незаконных разработок угля» была образована постоянно действующая комиссия. Необходимость создания комиссии в г. Снежном  возникла намного раньше, чем вышел Указ Президента от 06.06.2003 № 485  «О неотложных мероприятиях по повышению эффективности недропользования в Украине» и соответствующего поручения Премьер-Министра Украины, которое бы предусматривало активизацию работы в угольных регионах Украины относительно недопущения и ликвидации несанкционированной добычи полезных ископаемых. Однако полномочий у местной власти явно не хватало, чтобы справится с данной проблемой.

В 2012 году комиссией было осуществлено 39 проверок, из которых 22 плановых, 13 – согласно обращений граждан, 4 – согласно информаций, предоставленных угольными предприятиями, в соответствии с которой было обследовано 35 объектов. По результатам проверок подтвердилось 10 фактов незаконной деятельности. Большинство объектов выявлены комиссией, и объекты, на которые жалуются жители города, комиссия эта держит на контроле. По этому поводу составляются  планы-графики проверок, ведется переписка с контролирующими органами,  но со стороны Снежнянского ГО ГУМВД Украины в Донецкой области не достаточно соответствующей поддержки, а  при формировании местного бюджета не выделяются средства на ликвидацию незаконной деятельности по добыче угля.

Ежеквартально комиссией направляется информация относительно проведенной работы за соответствующий период в Управление угольной промышленности, в Территориальное управление Госгорпромнадзора в Донецкой области, о выявленных участках незаконной деятельности – в Снежнянский ГО ГУ МВД Украины в Донецкой области. Руководители города считают, что ситуацию могло бы исправить внесение изменений в статью 240 Уголовного кодекса Украины, которая бы предусматривала  более тяжкое  наказание за нарушение правил охраны недр.  Но ведь даже то законодательство, которое существует, не выполняется. Дела о незаконных разработках просто не доходят до суда. И возникает вопрос, что в этой ситуации делать жителям города, ставшим заложниками нелегальных «угольных маклеров».

На фото: копанка города Снежное