Я – не вор. И не самоубийца

Я, Дубовик Борис Борисович, осужденный, заявляю, что против меня было фальсифицировано уголовное дело сотрудниками УВД г. Тореза, и я незаконно осужден.

10.05.10г. по приглашению гр. Донского В.Д. я присутствовал в компании, которую собрал признанный потерпевшим по делу Донской. В компании был и неизвестный мне мужчина по имени Виктор, также не известные мне раннее судимая Волошина Аня и мать с несовершеннолетней дочерью (15 лет) – Годуненко И. и Годуненко С. Как говорится, пили, ели, отдыхали. Хотя я лично не пил.

Ну, а что за пьянка без скандала? Так произошло и в этом случае. Донской, на предложение Виктора продолжить покупку и распитие спиртного, ответил как-то так, что чем-то оскорбил последнего, тот дал ему «в глаз», я «вмешался» и погасил инцидент не применяя физической силы…

В момент ссоры, пользуясь ситуацией, все женщины исчезли, прихватив с собой, что успели. Но, самое главное, при этом похитили и мобильный телефон Донского, о чем я узнал лишь через несколько днейц 0 уже 13.05.10 г. Именно в этот день ко мне в дом, где я проживал с матерью-пенсионеркой Дубовик Надеждой Ивановной 1937 г.р., обманным путем проникли два неизвестных «типа». Я в это время спал. С меня сорвали одеяло, вытянули на улицу, только там я смутно «понял», что это может быть милиция.

Один из приехавших предложил мне: «Борис, верни телефон Донского, и к тебе нет претензий». Примерно поняв, что произошло, я сказал: «Дайте время до вечера, и я найду телефон и верну его». Но мне предложили сесть в машину. На мой вопрос – «зачем?» (ведь точно я не знал, кто эти «типы» - или блатные, или менты, мне сказали: «будем вместе ездить искать». Я пошутил: «давайте мне тогда форму, удостоверение опера и табельное оружие»… Вот эта фраза и стала причиной преступного сговора в фабрикации против меня, уголовного дела.

Женщин, похитивших телефон (мать и дочь Годуненко), задержали с моей помощью, но никто – ни опера, ни следствие, ни прокуратура и даже суд не были заинтересованы в установлении истины по сути. Опера обиделись. Укравшие телефон женщины стали лжесвидетелями и не понесли за содеянное ответственности, так как опера преступным путем и из корыстных побуждений предложили им выбор: сесть самим или посадить Бориса. Следствие не велось, время затягивалось, судебные заседания назначались 18 раз, но я без каких-либо причин ни разу не был этапирован (доставлен в суд) в назначенный день, о чем писал в инстанции и получал отписки. В итоге суда не было полтора года. Я сидел, мать – престарелая пенсионерка с кучей болезней собрала справки, писала, просила изменить меру пресечения, ее даже не слышали, никто не хотел разобраться.

После ряда сменяющих друг друга судей дело попало к преседательствуещему Торезского горсуда Пушнову А.А. 19 августа 2011 г. в момент вынесения мне приговора по сфабрикованному делу в зале суда в присутствии адвоката Глуховой Е.Б. и моей матери с целью все же быть услышанным, заявив о моей непричастности к гнусной, преступной, циничной фабрикации, я, поломав пластиковую ручку, острым концом дважды перерезал себе живот, затем дважды шею. Судья Пушнов же продолжал хладнокровно цинично зачитывать «стряпнину», изготовленную сотрудниками правоохранительых органов, чиновниками всех чинов-рангов – так называемый «суп из топора». Технология в судопроизводстве такова – стряпать, но никак не устанавливать ИСТИНУ, не соблюдать законность. По крайней мере, такова она в Торезском суде, где председательствует (заправляет) аморальный тип Пушнов. Судья? – Убийца!

Он все же вынес приговор, заведомо понимая, что дело полностью сфабриковано, но приговор был вынесен: 5 лет с конфискацией имущества! Данный приговор отменен 29.11.11 г. Коллегией апелляционного суда Донецкой области по причине несоизмеримости проступка и суровости наказания, а также в связи с рядом нарушений УПК и неправильности применения закона и обвинения. Повторное слушание в суде первой инстанции вел судья Гнатюк А.М., который четко выполнил указания своего шефа Пушнова и, невзирая на определение коллегии апелляционного суда, будучи в сговоре с прокуратурой г. Тореза, даже не добавляя в части обвинения, квалифицирует событие по ст. 187 ч.2 и выносит приговор: 8 лет лишения свободы с конфискацией личного имущества.

13 ноября 2012 г. коллегия судей судебной палаты уголовных дел Апелляционного суда Донецкой области изменяет и этот приговор и выносит свое определение, изменяя ст. 187 ч.2 на ст.186 ч.2 и определяя срок лишения свободы в 4 года. По прибытию в КИК-33 мной отправлена кассационная жалоба с просьбой прекратить в отношении меня уголовное преследование и физическое уничтожение моей личности, так как я нуждаюсь в операции, на иждивении у меня находится старенькая мать. К кассации я прилагал документы на 26 листах с Решением кассации об отмене за мягкостью по кассации прокурора г. Тореза, хотя последний приговор (ухвалу) вынес Донецк, а областная прокуратура молчит. Мне даже не вернули часть прилагаемых к жалобе документов.

На протяжении трех лет со стороны правоохранителей г. Тореза – от оперов до судей – я слышу угрозы: «сгноим». И это далеко не все угрозы и действия ментов. «Этот приговор – билет в один конец», – говорил мне Пушнов, – «а то, что ты порезался на суде, так этим только помог нам тебя уничтожить». Теперь я у них числюсь как склонный к суициду.

Однако заявляю прилюдно: если меня найдут повешенным или порезанным, это – не суицид… Я НЕ СКЛОНЕН К СУИЦИДУ!!! Если меня найдут мертвым, значит это – выполнен заказ на физическое устранение меня как личности, не угодной оборотням в погонах.

Меня будут этапировать через СИ-5 в СИ-6 для выполнения заказа. В том, в чем меня обвинили, я не виновен. Заявляю об этом на всю страну. И к суициду НЕ СКЛОНЕН.

ПОМОГИТЕ МНЕ!