Слава Рабинович: Я не знаю, які ідеї надихали керівників Росії

Пока готовилось к публикации это интервью, российский финансист Слава Рабинович сочинял публичное письмо основателю Facebook Марку Цукербергу.

Аккаунт в соцсетях Рабиновича уже несколько дней заблокирован. По мнению финансиста – из-за активности «кремлевских ботов».

Они написали администраторам FB критическое количество жалоб на него, в результате чего страничку пользователя заморозили.

До последнего времени российский финансист стремительно повышал собственную популярность в соцсети своей антипутинской позицией.

Он, русский по происхождению, хлестко и с юмором комментировал ошибочность действий федеральный властей, суммируя цену последствий выбора России и увеличивая количество поклонников за счет проукраинской аудитории.

Рабинович говорит, что в его позиции нет ничего удивительного, и таких как он, инакомыслящих, в родной стране около 20 млн – половина населения Украины.

Каждый день та или иная страна вводит дополнительные санкции против его страны. Уже заблокирован доступ российских компаний на западный рынок капитала, что угрожает банкротством «Роснефти» и Сбербанку. Они уже обратились к российскому правительству за финансовой помощью.

Заблокирован экспорт в Россию высокотехнологичного нефтегазового оборудования, средств связи и технологий двойного назначения, что делает невозможным добычу в РФ нефти и газа на сложных месторождениях, в частности, на шельфе, и развитие телекоммуникационного рынка.

Также Владимир Путин ввел антисанкции, заблокировав импорт продуктов в Россию. Обсуждается вопрос запрета импорта одежды, лекарств и медтехники.

Рабинович возглавляет московский филиал компании Diamond Age Capital Advisors Ltd. Ему хорошо известны настроения в среде российских бизнесменов.

В 1996 году он стал первым сотрудником, пришедшим на работу в фонд Hermitage Capital Managemen. Его создал Билл Браудер с ориентиром на вложения в российские акции. Чуть позже вокруг этого фонда сложилась неприятная история.

Внешний юрист фонда Сергей Магницкий оказался в тюрьме, где скончался при неизвестных обстоятельствах, а самого Браудера сделали персоной нон-грата, лишили визы и выдворили из страны. Позже вся компания Hermitage эвакуировалась в Лондон. Так начиналась карьера Рабиновича.

«Скажите, вам не страшно? Почему всем страшно, а вам – нет?» – так заканчивается интервью. Ответ прост: «Я внутренне свободен, поэтому не стремно. Нет, нет так. На самом деле, стремно, но внутренняя свобода пересиливает это чувство стремности».

***

- Чем продиктовано ваше лояльное отношение к Украине, проукраинские посты в соцсетях и критика ошибочных действий федеральных властей. Ведь родом вы – из России, там живете и делаете свой бизнес. Откуда такой фокус восприятия?

- Я занимаюсь бизнесом, далеким от политики, но всем понятно, что политика и геополитика играют существенную роль в экономике не только в развивающихся странах, но и в развитых. В странах так называемого переходного периода, к которым относятся, в том числе, многие страны СНГ, это влияние выражено ярче.

Соответственно, моя инвестиционная деятельность очень сильно завязана на политике. В этом нет ничего удивительного, посмотрите на те же США. Многие крупные американские инвесторы имеют те или иные политические взгляды со стороны и активно участвуют в политической жизни страны.

Американский бизнесмен Дональд Трамп – один из таких примеров. Что касается того, что происходит у нас…

- У нас – это в России или в США?

- В России и в Украине. У сложившейся ситуации не столь давние корни.

Российская экономическая политика, которая в основном диктовалась политическими реальностями в России за последние десять-двенадцать лет, – это никакой не капитализм. Его даже нельзя назвать государственным капитализмом, как иногда называли систему, существующую в Китае.

- Как бы вы назвали существующую политическую систему России?

- Это ни что иное как неофеодализм. Так вот, этот неофеодализм привел к самым плачевным результатам в экономике, которые были понятны таким людям как я, таким людям как экономист Сергей Гуриев и многим другим.

Все мы предсказывали экономическую, если не быструю катастрофу, то кому, в которую впадает страна. Если весь остальной мир каким-то образом вышел из экономического кризиса 2008 года, с разной степенью успеха в разных странах и частях мира, то Россия из кризиса того времени особо не выходила.

Конечно, острая фаза кризиса прошла, но сегодня индекс РTC находится на отметке 1200-1300 пунктов.

- О чем это говорит?

- Это агрегированная величина оценки российских компаний, акции которых входят в состав индекса РТС. Пик этого индекса в мае 2008 года находился на уровне 2500. Это говорит о том, что российский рынок акций является очень хорошим показателем того, что произошло в России за последние шесть лет.

Этот рынок – некий показатель коллективного разума инвесторов, которые создают спрос и предложения на акции, и, соответственно, устанавливают цену в равновесие.

Так вот, внимание: за последние шесть лет инвесторы получили доходность «минус» 50 процентов. При том, что в США, в частности, американские индексы находятся на рекордно высоких уровнях.

- Исходя из этих показателей, как это повиляло на оценочную стоимость российских компаний?

- Это оценивается несколькими факторами – все риски, связанные с Россией, и прибыльность этих компаний. Соответственно, сползание российской экономики в пропасть никак не было связано с Украиной.

- Российские экономисты, которые поддерживают политику федеральных властей, утверждают, что не стоит мерить Россию по фондовым индексам и по показателям, которые имеют значение в западном мире.

Они советуют обращать внимание на объемы прибыли, сбыта продукции, инвестиций в новые проекты. Как вы относитесь к этой точке зрения?

- Никак. Это не точка зрения экономистов, а точка зрения шарлатанов.

Во-первых, если речь идет о том, что аудированные финансовые результаты «Газпрома» и «Роснефти» недействительны и выброшены в окошко, их акции в срочном порядке должны быть делистингованы с западных бирж. Логика таких лже-экономистов никоим образом несовместима с торговлей этими акциями.

Во-вторых, мнение таких «экономистов» как Сергей Глазьев, который является академиком Российской академии наук, меня вообще не интересует. Точно так же, как не интересует ценность ученой степени в контексте конкретно этого человека.

Если он является советником Путина по экономическим вопросам, то что тут можно сказать? Можно только развести руками, кому-то горько заплакать, а кому-то – проявить другие эмоции.

- Глазьев часто вдохновенно комментирует российско-украинские взаимоотношения. Вы как русский человек с иной точкой зрения можете объяснить феномен этого человека? Отчего он так заряжен идеей?

- Я не знаком с Глазьевым и не понимаю его психосоматику. К тому же, я не врач.

- То есть Глазьев – это диагноз?

- Можно нести любую абракадабру.

Вот я сейчас заряжу себя на любую чушь, напишу за одну ночь какой-нибудь дикий текст и буду его распространять на протяжении месяца. У вас и многих других возникнет вопрос: с какой целью я это делаю, и не сошел ли я с ума? Это ровно то впечатление, которое производит на меня российский академик Глазьев.

Есть другие примеры, которые не особо лежат в экономической плоскости, но которые должны быть протестированы на соответствие дозволенному в пределах уголовного кодекса РФ.

- О ком вы сейчас говорите?

- О таких, как, например, профессор московского госуниверситета Дугин (Александр Дугин, российский политтехнолог, лидер Международного евразийского движения), который проповедует реальный русский шовинизм, русский фашизм и русский нацизм.

Если бы такая личность появилась в колумбийском университете в Нью-Йорке или в Гарварде, его не впустили бы даже на порог и вызвали бы полицию. То, что он говорит и о чем пишет, – уже даже не маразм, а нарушение закона.

- Вы часто общаетесь с представителями российской интеллектуальной и бизнес-элиты. Каковы реальные настроения в этих кругах?

- Вы задаете интересный вопрос. Если бы я не понимал действительность и не знал результаты всяких социологических опросов, то я бы жил в лучшем мире.

Близкие мне люди, в том числе члены моей семьи, давно говорили, что я живу в лучшем мире: из квартиры – в машину, из машины – в офис, из офиса – в машину, из машины – в ресторан, на дачу или в аэропорт. Все из того, что мы привыкли называть на букву «г», я и не видел в своей жизни до определенной степени.

Это феномен меня и таких, как я, которые по улице особенно не ходят, грязь не собирают. Но оказалось, что в момент кризиса все то «г» всплывает, а мы феноменально остаемся на маленьком острове.

Практически ни в ком из моих знакомых и друзей, кто «на острове», я не разочаровался, многие разделяют мою точку зрения. Поэтому вот эти 82% россиян, поддерживающих действия Путина на посту президента, наверное, есть.

Их практически нет среди круга моих знакомы и друзей. Если вы возьмете 18% людей с неатрофированным мозгом и умножите на 140 млн человек, то получится свыше 20 млн человек – около половины населения Украины.

- Люди вашего круга – кто они? Вы можете очертить портрет тех самых инакомыслящих, людей с «неатрофированным мозгом»?

- Мои близкие друзья, с которыми я дружу с детства, – дети родителей, которые при советской власти были членами Союза театральных деятелей, Союза писателей, Союза композиторов, Союза архитекторов, Союза кинематографистов.

Во время каникул мы отдыхали в одном месте под Ленинградом, в Комарово или Репино. Тогда, когда развивались все эти дома творчества при советской власти, всю эту интеллигенцию или, как ее называли, «гнилую интеллигенцию», сконцентрировали в одном месте, чтобы КГБ было удобнее за ними следить.

Поэтому все эти дома творчества, в том числе место, где Шостакович написал огромное количество произведений в доме композиторов в Репино, были напичканы жучками и прослушивающими устройствами.

- А кем были ваши родители?

- Отец – солист оркестра театра оперы и балета имени Кирова (в настоящее время опять Мариинский), концертмейстер («первый пульт») группы альтов. Он проработал в этой должности в театре 40 лет. Мать – филолог, преподаватель русского языка и литературы, красный диплом филологического отделения ЛГУ.

Со временем дети этих родителей, включая меня, были распылены по всему миру, потому что подавляющее большинство из них эмигрировали из Советского союза в самом конце 1980-х – начале 1990-х годов. Некоторые из них вернулись, некоторые – нет, а некоторые – никогда и не уезжали.

Понятное дело, если Олег Басилашвили и Лия Ахеджакова выступают так, как они выступают, то и дети такого круга людей имеют четкие представления о том, что такое хорошо, а что такое плохо с точки зрения системы координат их родителей.

- То есть инакомыслящие – это дети советской интеллигенции. А кто еще?

- А вот потом круг моих друзей был увеличен в геометрической пропорции теми, с кем я общаюсь профессионально. Это люди из области финансов, инвестиционных фондов, банков, инвестбанков.

Я говорю о менеджерах и клиентах. Это те, кого в Америке принято называть professionals – люди, которые получили профессию и являются профессионалами не по стандартам какой-то банановой республики, а по любым стандартам. Это люди из Москвы, Санкт-Петербурга, Лондона, Нью-Йорка, Сингапура.

- Изменилась ли со времен вашего детства расстановка, что КГБ по одну сторону, а творческая интеллигенция – по другую?

- И да, и нет, если считать со времен моего детства и плавно до сегодняшнего дня через эпоху Ельцина. Что изменилось – это роль КГБ. Если при советской власти он был абсолютно везде, то при Ельцине роль КГБ-ФСБ стала никакой. При Ельцине ни в литературе, ни в музыке, ни в театре не было цензуры.

Сегодняшний реванш КГБ сопровождается цензурой. В каких-то театрах просто невозможно поставить спектакль, в котором мало, например, духовных скреп. Какие-то произведения и театральные постановки не устраивают так называемых православных мракобесов.

- Кстати, насколько сильны их позиции во власти? Глядя из Украины, складывается впечатление, что такие люди, как Константин Малофеев, оказывают сильное влияние на власть (речь идет о православном лобби в российской власти; один из ключевых его представителей – личный духовник Путина отец Тихон – ред).

- С Малофеевым я лично знаком с 2001 года. Сейчас я с ним не общаюсь, но если бы мне рассказали про истории, которые я спустя 13 лет прочту о нем в СМИ, я бы никогда не поверил. Это был абсолютно нормальный человек.

- И все же, насколько сильны позиции таких людей во власти, и насколько сильно они влияют на общество?

- Ответ на этот вопрос вы можете прочесть в моем подробном эссе в «Фейсбуке», который был перепечатан питерским «Эхом» и много где еще назывался «Русский фашизм». По ключевым словам моего имени и названия эссе каждый может найти его через поисковик или посмотреть на моей странице в «Фейсбуке».

Русский фашизм уже есть, он здесь и сейчас, и он рвется во власть. Он влияет на власть. Этого нельзя отрицать, это является публичной информацией. От общества «Память» конца 1980-х до профессорского звания и должности в МГУ – вот «прогресс» русского фашизма в течение этих лет.

От фашистов Васильева и Баркашова до неофициального идеолога «Единой России» и советника председателя Госдумы – вот прогресс, от которого были бы в ужасе и Ельцин, и Собчак, и Сахаров, и Солженицын, и Ростропович, и Бродский.

- В России происходит быстрая архаизация всех сфер общественных отношений – от финансовой до культурной. Нет ли у вас ощущения жизни в условиях социального эксперимента, который вырвался за пределы институтской лаборатории?

- У меня есть не только ощущение социального эксперимента, а твердое убеждение в том, что происходит социальный эксперимент – хотят ли организаторы этого эксперимента такого результата или нет.

- В чем суть этого эксперимента?

- Россия находилась в процессе интеграции в мировую систему геополитики, экономики и финансов на протяжении последних двадцати лет. За 14 лет правления президента Путина этот путь не менялся.

Российская экономика крайне примитивна, но ее размер – 2,097 трлн долл ВВП (данные за 2013 год. - ЭП) – это все-таки не шутка по сравнению с Ираном, Северной Кореей, Кубой или чем-то еще.

Суть эксперимента в том, что двадцатилетняя интеграция, усиленная глобализацией мира, закончилась с невероятной скоростью и в течение нескольких недель или месяцев развернулась в этом процессе на 180 градусов.

- Многие российские эксперты считают, что это весьма обратимый процесс. Мол, как только завершится конфликт Украина – Россия, международные инвесторы с еще большей скоростью прибегут в Россию.

- Конечно, острая фаза этого конфликта рано или поздно пройдет, но обратимый процесс – не знаю, вряд ли.

Я не знаю, какие идеи вдохновляли руководителей России при том, что называется аннексия Крыма, но абсолютно понятно, что проблема полуострова не будет решена, даже если война на востоке Украины прекратится.

Аннексия Крыма – это то, чего цивилизованный мир не может допустить. Из-за этого были введены санкции. Сделать это очень просто, а вот отменить санкции не так легко. Это долгий процесс, и не только из-за его инерционности.

- Что должно случиться, чтобы Европа отменила санкции против России?

- Чтобы это произошло, нужно соответствовать определенным критериям. Проблема Крыма в обозримом будущем никуда не денется, значит, и санкции никуда не денутся. Мало того, у России есть этот чемодан без ручки, куда не может зайти никто – ни Сбербанк, ни «Российские железные дороги», ни «Газпром».

Все эти компании моментально попадут под санкции как предприятия, которые занимаются бизнесом на оккупированной территории. На полуостров не сунется ни один иностранный инвестор.

Несколько месяцев назад я задавал вопрос, есть ли у российского правительства дорожная карта, что делать, чтобы международное сообщество признало Крым как российскую территорию.

Де-факто и де-юре этой дорожной карты нет, потому что ее нет в природе. Я всегда говорил, что удар от санкций может быть прочитан намного шире, нежели говорят сами санкции.

- Что вы имеете в виду?

- В какой-то момент инвесторы принимают для себя решение не трогать ничего, что токсично, а Россия в данный момент токсична.

В результате, выключение себя из процесса интеграции с остальным миром так быстро и с таким резким разворотом на 180 градусов в сочетании с прямыми и косвенными примерами санкций и страхом инвесторов перед токсичностью приводит к губительному последствию для страны.

Россия собственноручно вымывает себя из международного рынка капитала. РФ не предназначена для таких экспериментов, потому что не является Северной Кореей, Кубой или Ираном на протяжении последних десятилетий. Она не умеет жить по таким законам, потому что ее экономика не предназначена для этого.

http://www.epravda.com.ua/publications/2014/08/29/486887/