Константиновский узел - по замкнутому кругу

Город Константиновка – один из самых горячих и нестабильных городов в украинской части Донецка. Попытка организовать там беспорядки совсем не случайна. Идет активная торговля спиртными напитками, продажа их военнослужащим, а прокурор города В. Ткачук этого не пресекает, не взирая на грозные требования губернатора Кихтенко. Создается впечатление, что Виктория Ткачук всеми силами работает на ДНР.

В городе среди прокуроров, судей и ментов процветает коррупция. Фальсифицируются уголовные дела против невиновных. Только в СМИ было поднято несколько таких примеров. Это – дело Дмитрия Кармазина, дело Игоря Бережанского, дело Сергея Федорченко. Но наибольший резонанс вызвало дело Виталия Попова, которого оклеветали и с помощью судьи А. Мироседи, следственного судьи В. Нейло и следователя прокуратуры С. Козловского отправили в СИЗО, лишив даже возможности апелляции. Виталия обвинили в покушении на убийство некоего Чернова. Но уже в ходе расследования все улики и множество доказательств указывали на виновницу покушения – сожительницу пострадавшего Купину. Но улики не были приняты во внимания, свидетели запуганы, а Попов оказался в тюрьме.

Куда девались окровавленные вещи Купиной, фотографии которых удалось получить редакции после покушения на её сожителя Чернова и которые были спрятанные в чужом доме? Речь идет о принадлежащих Купиной светлых шортах и красной футболке. Первоначально Медникова, хозяйка дома, где Анна Купина спрятала свои окровавленные вещи, в своем собственноручно подписанном заявлении, сообщала, что, придя к ней, Купина переоделась в чужие вещи, оставив свои. Затем, после посещения горотдела милиции, а также после того, как в ее доме появились трое «неизвестных», которые и уничтожили изобличающие Купину улики, Медникова резко изменяет показания. Впоследствии, когда улики уже были уничтожены, на очной ставке с матерью Попова в горотделе милиции, она заявляет, что уничтоженные «неизвестными» окровавленные вещи принадлежали лично ей.

Но вот несостыковка в следствии, на которую обязан был обратить внимание следователь Козловский: вещи, о наличии которых заявляла Медникова, следствие должно было изъять и направить на экспертизу. После отказа той от прежних заявлений и показаний необходимо было провести экспертизу почерка Медниковой и установить, она ли подписывала первоначальное заявление. И, если она, то следовало бы возбудить против неё досудебное следствие по статье о даче ложных показаний. Естественно, ничего этого не сделано и не делается. А следствие целенаправленно продолжает идти путем обвинения того, кто под руку попался, и дальнейшей подтасовки фактов и фальсификации улик.

 Вопрос номер два: где в настоящий момент находится часть вещей с признаками наличия крови, которых не успели уничтожить «неизвестные»? А они в любой момент могут всплыть! Так что время и судебно-медицинская экспертиза смогут установить истину и дать ответ на едва ли не самый важный в этом расследовании вопрос: кому принадлежат окровавленные вещи в доме Медниковой и кровь на этих вещах. Безусловно, сохраненные от уничтожения вещи будут представлены суду для судмедэкспертизы в присутствии адвокатов.

Итак, на основании имеющихся этом деле данных попробуем воспроизвести события того рокового для Виталия Попова вечера Купиной 29 июня 2013 года. Именно это – воспроизвести картину преступления – и должен был сделать следователь Козловский. Но не сделал. По халатности? Или с определенными намерениями, противоречащими закону? Тем вечером Виталий был приглашен к Анне Купиной – сестре его друга детства. Анне, проживавшей у своего сожителя Сергея Чернова, потребовалась помощь близкого человека в качестве слушателя и советчика. Анна жалуется Виталию на своего любовника, говорит, что тот её избивает. Факт того, что Анна в этот вечер жаловалась на своего сожителя Чернова, подтверждает свидетель Мария Бойко – соседка Чернова. Именно к Бойко в ту же ночь заявился её близкий друг Куприков в сопровождении Анны Купиной и Виталия Попова. При этом Купина притащила пластиковую полулитровую бутылку самогона. Во время пьянки Купина продолжала жаловаться на избиения со стороны сожителя. То есть Купина сознательно провоцировала Виталия на определенные действия, вызывая у него жалость, негодование и желание помочь сестре друга.

Более того, Бойко утверждает, что в момент прихода к ней компании Попов был уже нетрезвый, в то время как мать Попова утверждает, что он уходил к Чернову абсолютно трезвым. То есть, можно предположить, что Купина целенаправленно спаивала Попова. В конце концов, жалобы Купиной и алкоголь делают свое дело – Виталий идет «поговорить с Сергеем», Купина же продолжала пить у соседки. Вернулся он, как утверждает свидетельница М. Бойко, без всяких вещей в руках, и о наличии на нем следов крови Бойко не упоминает. Цитирую ее показания в материалах дела: «На руках никаких следов я не видела».

Удивительно, что в постановлении Константиновского суда (судья В.В. Нейло) говорится, что Мария Бойко указала на Попова как на того, кто совершил преступление. Ничто в материалах дела такое заявление судьи не подтверждает. Похоже, судья В.В. Нейло просто скопировал обвинительное заключение прокуратуры, не читая материалов следствия и уж, тем более, не вникая в них. Более того, ссылка следственного судьи В.В. Нейло в Постановлении от 04.07.2013 г. на возникновение «личных неприязненных отношений Попова к Чернову» как мотив преступления просто высосана им из пальца – упоминание каких-либо личных неприязненных отношений между Поповым и Черновым, как и фактов, которые указывали бы на них, отсутствуют как в показаниях пострадавшего Чернова, так и Купиной, подозревать которую в совершении преступления есть, на наш взгляд, все основания.

А вот Анна Купина утверждает, что к Чернову они ходили вдвоем с Виталием! Сам же Виталий сообщает, что выходил один, нашел Чернова спящим, разбудил, поговорил по-мужски, но без каких-либо ранений и пр., и вернулся, что подтверждается показаниями М. Бойко. После чего они уже вдвоем с Купиной покинули квартиру Бойко, и Виталий проводил Купину домой, где спал пьяный Чернов. По словам Виталия, именно тогда и разыгралась трагедия: на его глазах пьяная Анна ударила ножом Чернова.

В свою очередь, пострадавший Чернов в своих показаниях утверждает, что он в тот день пьянствовал вместе с Анной у себя во дворе с самого утра. Попойка продолжилась и во второй половине дня. Что же на самом деле происходило и в течение дня, и в последующие вечер и ночь, из имеющихся в деле свидетельских показаний установить трудно (так как они записаны чрезвычайно фрагментарно). Показания и Купиной, и Чернова, и свидетелей, к тому же, далеко не идентичны и даже противоречивы. И уже поэтому суду следовало более тщательно расследовать случившееся, восстановить его картину и, возможно, привлечь кого-то за дачу ложных показаний.

Но факт тот, что после какого-то события, случившегося во время совместной пьянки Чернова с Купиной, Анна отправляется к Бойко. В этом показания сходятся. А оттуда опять же вместе с Виталием – к Медниковой. Что подтверждают и Купина, и Попов, и Медникова. Но эти утверждения следователь просто отбросил! А затем Купина и Медникова (без Виталия) зашли в дом, откуда Анна вышла уже переодетой. И, если Купина не наносила рану сожителю, зачем ей было прятать окровавленную одежду, а потом и уничтожать её? И почему кровь была на Анне, а не на Виталии, на котором следов крови обнаружено не было?

Если улики против Купиной следствие не устраивали, то суд и прокуратура пошли еще дальше… Их не устраивал свидетель – мать Попова, Валентина Сергеевна. На неё решили «повесить» статью 383 УПК Украины (дача ложных показаний). По этой статье уголовное дело против Валентины Сергеевны первоначально возбудил, а потом отменил все тот же следователь Козловский. Но другой прокурор – по фамилии Модний – дело возобновил. И понятно почему. На этом основании можно было не допустить в суд Валентину Попову как свидетеля.

А свидетели против Купиной А. прокуратуре не нужны. Именно поэтому из материалов уголовного дела убраны свидетельские показания Кравцовой Е. А., фельдшера Плотниченко, матери потерпевшего – Черновой Н., Купина С. В. Отсутствуют также все устные и письменные обращения Виталия, сделанные им с момента начала судебного следствия, как следует из заявления В. Попова в областную прокуратуру от 20.09.2013. В этом же заявлении В. Попов указывает, что материалы уголовного производства не были подшиты в папку, подклеены и скреплены печатью. Отсутствовали листы дела: 2, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 46-77, 81-87, 107-123, 126-130, 154-168, 172-180, 182-202, 205, 209-218, 230-231. 248 листом дело закончено и начато вновь, где отсутствуют листы: 11, 18, 50-56, 62, 67-77, 88-89, 93, 96-107, 116-119, 123-126, 135, 136, 137. Дело окончено листом дела 163 и чистым листом. Между л.д. 128 и л.д. 129 лист не пронумерован. А лист дела 27 находится в целлофане и пронумерован красными чернилами на целлофане, что впоследствии дает возможность поменять документ.

Судебный секретарь пояснила, что в таком виде материал уголовного производства суду ей предоставила прокуратура. Все вышеизложенные факты из заявления Попова в областную прокуратуру подтверждают, что материалы уголовного производства были предоставлены ему в не надлежащем, установленном законом, виде. В ответе В.Попову от 04.09.2013 года за № 4/19725 и подписью начальника следственного отделения Константиновского горотдела милиции Галь В. И. указывается: «Ваша причетність до скоєння злочину доказана». Еще нет доказательств в суде виновности Попова В., а следователь Галь В. утверждает, что виновность полностью доказана, что опровергается ст. 94 УПК Украины: «Ни одно доказательство не имеет заранее установленной силы». Как следствием, так и прокуратурой велось не расследование, а выискивание улик против Попова, чтобы обелить действия Купиной А. В частности:

– При внесении Постановления об аресте Попова В. и избрания меры пресечения в виде содержания под стражей не было медицинского заключения потерпевшего Чернова С.

– При обыске, проведенном 10.07.2013 г. следователем С.В. Козловским с участием ст. о/у СУР Горелий и о/у СУР Богданова в присутствии двух понятых в доме, где проживал В. Попов не выявлены нож и предметы одежды, где была бы кровь. Были изъяты шорты, в которых Попов В. был в доме у Чернова С. Судмедэкспертизой на них кровь не обнаружена.

– При обыске по ул. Ленинградской, 10, где не проживает ни мать Попова, ни он сам (показания соседей) провели обыск по ложному показанию Купиной А., однако и там ничего обнаружено не было, соответственно и ничего не изъято.

– Отсутствие заключения судмедэкспертизы о наличии телесных повреждений у Чернова С., причиненных якобы ударами кулаком Попова В. в челюсть, грудь и спину Чернову С.

Итак, как видно из вышеизложенного, в действиях правоохранителей содержатся явные признаки не соответствия требованиям закона. А именно:

1.Умышленное утаивание улик против Купиной А. – ее окровавленных вещей, оставленных ею после покушения на своего сожителя Чернова С. в чужом доме, где она переоделась в чужие вещи.

2.Арест и избрание меры пресечения для Попова при отсутствии улик, хоть каким-то образом подтверждающих его причастность к покушению на Сергея Чернова.

3. Фабрикация улик против Попова В. прокурором Машковым. В вынесенном им Постановлении от 04.07.2013 года, указано: «Свідка Бойко М., свідка!Купрікога Н., які вказали на Попова В. як на особу, що вчинила дане кримінальне правопорушення». Сфабрикованная улика прокурором Машковым против Попова В. опровергается документальными показаниями (протокол допроса М. бойко от 01.07.3013 года).

=span style="font-family: times new roman,times; font-size: large;">21.02.14 судья Мироседи на основании сфальсифицированных следствием «улик» именем Украины осудил Попова за несовершенное!преступление. С!того времени Попов не может добиться рарсмотрения своего дела в апелляционном суде. Неоднократные жалобы, заявления Попова в вышестоящие органы власти просто запускали «по кругу». 9 декабря прошлого года Виталий Попов обратился!к Председателю Герховнои Рады Украины В/ Гройсману. Спилер направил материалы дела в комитет по вопросам законодательного обеспечения правоохранительных органов Верховной Рады, где заправляет А. Кожемякин. Тот отправил обращения Попова в комитет правовой политики!Р. Князевичу, который объяснил, что оценку решемию суда первой инстанции должен дать апелляционный суд… который упорно не рассматривает дело. Последняя оговорка о невозможности рассмотрения дела – отсутствие в нем апелляционной жалобы самого Попова. Так что возникает вопрос; Мироседи, отправляя дело в апелляцию, сожрал жалобу или сходил с ней в туалет? И почему год не видели этого нарушения в апелляционном суде?

 Вопросов больше чем ответов.