Андрей Билецкий: Отдать Донбасс Путину — предложение слабоумных

Вернувшийся на несколько дней в Киев из зоны АТО первый комбат «Азова» Андрей Билецкий пришел на встречу с корреспондентом ЛІГАБізнесІнформ вместе со своим боевым соратником, командиром разведки Азова Сергеем “Боцманом” Коротких, интервью с которым мы публиковали несколько недель назад.

«Каратели», как преподносят бойцов «Азова» и лично Билецкого кремлевские СМИ, ответили на все вопросы — о войне и минской сделке, ситуации в добровольческих батальонах, финансировании Азова, пытках и будущем Донбасса. Отдельно Билецкий пояснил сценарии развития ситуации в Донбассе в том случае, если украинские власти не сменят нынешнюю линию поведения.

- Вокруг Широкино много слухов. Прокомментируйте с военной точки зрения, что там происходит? Демилитаризация опасна для обороны Мариуполя?

- Однозначно, это ослабление обороноспособности Мариуполя. Отвод войск со стратегических позиций на значительно более неудобные и проигрышные с военной точки зрения никак не может быть позитивным явлением для обороны. Конечно, демилитаризация в любом случае и бессмысленна, и опасна для обороны Мариуполя.

- Тогда почему на демилитаризации настаивает, в том числе, и высшее руководство нашей страны?

- Высшее руководство страны в данной ситуации является заложником давления как со стороны России, так и со стороны Запада. Для Запада это не является какой-то ключевой болезненной точкой, зато это является разменной монетой, которую они могут предложить России для якобы упрощения мирного процесса. Для России, понятное дело, широкинские высоты являются принципиальными с морально-психологической точки зрения — они ведь потерпели там достаточно крупное поражение и полгода бесплодно атаковали. Потери россиян убитыми, ранеными и пленными — около 800 человек личного состава. Конечно, после их побед в аэропорту, в Дебальцево и так далее, для них это морально-психологический удар. Безусловно, россияне понимают, что в случае обострения конфликта, а они его, конечно, не исключают, скорее всего, даже планируют, широкинские высоты дадут им свободный коридор для удара на Мариуполь. Если у них не будет Широкино, то в Мариуполь им придется долбиться достаточно долго.

Поэтому понятно, почему Россия настаивает на демилитаризации Широкино. Россия давит на Запад, Запад точно также давит на Порошенко. Потому вопрос демилитаризации — чисто внешнеполитический вопрос, а никак не военный, стратегический и еще какой-то.

- «Азов» сейчас в Широкино?

- Нет. К сожалению, «Азов» окончательно выведен из Широкино около двух недель назад. Нас сменил «Донбасс», а после окончания ротации «Донбасса» туда были заведены морские пехотинцы. Один из которых вчера погиб (интервью записывалось в понедельник 10 августа — ред.).

- Где сейчас дислоцируется «Азов» и какие задачи выполняет?

- На данный момент мы находимся на тыловых базах и занимаемся восстановлением боеспособности подразделения. Это стандартная военная процедура, она положена с определенными периодами, но «Азов» целый год не покидал передовую. Наши тыловые базы находятся в Мариуполе и окрестностях. Но в любую секунду «Азов» готов вернуться на передовую.

- Как изменился характер боевых действий в Донбассе после Минска-2? Вы понимаете, чего хотят оккупанты и каков план украинского командования?

- Говорить об изменении характера боевых действий именно после второго Минска невозможно. Потому что в феврале, когда был подписан Минск-2, интенсивность боевых действий, например, в южном секторе М была чрезвычайно высокой, применялось оружие всех калибров. Сейчас, например, в Широкино наблюдается условное временное затишье, хотя вчера произошла эскалация, один морпех погиб, один был тяжело ранен и один пропал без вести. В Широкино перемирие всего-навсего условное. Но активность артиллерийских обстрелов перенеслась, как мы видели, на север сектора М. Интенсивность боевых действий по всей линии фронта после подписания второго Минска в значительной степени снизилась, но при этом есть однозначно горячие — даже не точки, а зоны, которые постоянно перемещаются по всей линии фронта. То есть, сегодня это может быть Широкино, завтра — Пески, послезавтра — Станица Луганская и так далее. Там применяются все калибры, вся артиллерия и танки войск противника.

- О планах украинского командования что можете сказать?

- К огромному сожалению, планы и украинское командование — это антонимы. Вряд ли эти люди способны сейчас на сколько-нибудь серьезное планирование. У нас идет набивание до отказа линии фронта войсками, состоящими из мобилизованных по этой самой пресловутой шестой волне. Да, мы набили линию фронта 60 тысячами солдат. Год назад там было 35 тысяч, когда мы, заметьте, вели наступательные действия. Сейчас мы набили большую плотность войск. Дает ли она какую-нибудь устойчивость нашей обороне? Ну да, в ней враг может дольше завязнуть, но есть и обратный закон войны — в случае отступления большее количество людей только усиливает панику.

Сейчас я вижу единственный план украинского командования: вместо того, чтобы воспользоваться услугами десятков тысяч парней, которые получили боевой опыт, вместо того, чтобы дать им полноценное вооружение, провести дополнительное обучение и обеспечить достойную материальную мотивацию, вместо того, чтобы отобрать самых успешных командиров этой войны на уровне низового и среднего звена, мы занимаемся тем, что просто забиваем линию фронта сырой, неготовой человеческой массой.

- Почему командование не делает так, как вы описали?

- Потому что наш генералитет — это система негативного отбора. В нем есть исключения, и я с ними знаком, но в целом это так. Людей в командование отбирают по принципу качественного парада, по коммерческой жилке в распродаже военного имущества, политической целесообразности, собачьей преданности, но никак не по профессиональным качествам.

Хочу отметить, что когда я говорил о необходимости продвижения наверх командиров низового и среднего звена, то не имел ввиду только добровольческие батальоны. В ВСУ есть свой гигантский человеческий ресурс, который прошел войну. Ну почему же тогда сейчас не набираются контрактные бригады из людей, прошедшие год войны, им не дают военные надбавки? Соберите же эти 10 тысяч человек, дайте им зарплату хотя бы в 10-15 тысяч гривен, дайте им высокие социальные гарантии.

У командования нет желания, чтобы человек воевал профессионально и осознано — будь-то части добровольческих подразделений или ВСУ. Им нужен крепостной крестьянин, раб, которого можно гнать, которому можно дать любой совершенно безумный приказ. Это глобальная проблема.

К тому же командование действительно боится добровольцев, существует реальная неприязнь и ведется чудовищная кампания по дискредитации добровольческих батальонов в СМИ.

Командование озлобило и выгнало людей, которые прошли войну, и они не хотят возвращаться на фронт не потому, что не хотят защищать Украину. Поверьте мне, у этих людей очень высокая мотивация, чувство локтя и боевого товарищества. Просто никто не верит в эту систему, в том числе и военную. Выведение боевого подразделения в тыл на так называемую третью линию и требования Генштаба, например, к «Азову», копать канавы в Запорожской области — это курс на уничтожение боеспособного подразделения. Извините, если «Азов», «Донбасс», «Айдар», «Днепр» и другие были так плохи, как сейчас говорят, то почему год назад Генштаб не сказал нам — «извольте удалиться»? Когда мы брали Мариуполь, Марьинку, освобождали Широкино? Мы вгрызлись зубами и в реальном аду удерживали Широкино на протяжении шести месяцев.

- Ваше мнение о процессе мобилизации?

- Шестая волна мобилизации — это просто фантастика. По шестой волне ловят всех, кого не поймали в первые пять волн. Как будут воевать люди, которых забирают с огородов, снимают с автобусов и на которых устраивают засады в подъездах? О какой стойкости и героизме на фронте при таком подходе можно говорить? Есть ли у нас в стране кто-то адекватный, который всерьез верит в эффективность такой мобилизации? Потому она и выполнена чуть больше, чем на 30%, насколько я знаю. Если вздумают проводить следующие волны мобилизации, то они уже будут выполнены на уровне 10%.

- Сколько должны зарабатывать солдат, младший офицер, офицер контрактной армии в Украине?

- Давайте я скажу по рядовому солдату, а от него уже можно предполагать зарплаты старших чинов. По моему убеждению, приемлемая в нашей стране зарплата у военнослужащего должна быть однозначно выше средней по стране. Потому что это не просто солдат, а солдат воюющей страны. Потому эта зарплата в минимальных своих показателях должна быть в районе $500. Это минимум. Учитывая наши экономические трудности и реально высокий уровень патриотизма у населения, этого было бы достаточно. Но также солдаты должны быть социально простимулированы — их семьи должны получить очень плотную заботу государства. Они должны быть защищены более серьезными гарантиями, чем другие слои населения.

Соответственно, офицер — два-три солдатских оклада в зависимости от звания и так далее.

- Прокомментируйте такие данные офицера добровольческого батальона. «Еще летом прошлого года была официальная служебная информация о том, что до 30% личного состава добровольческих формирований не находятся в расположении своих подразделений — с оружием и с удостоверениями милицейскими. Я эту бумагу собственными руками держал, для служебного пользования. Год прошел — могу в общих чертах сказать уже. Там же говорилось о том, что уже в зоне АТО вновь созданные подразделения милиции и территориальной обороны не находятся в местах назначенной им дислокации и выполняют никем не поставленные им задачи».

- Проблемы контроля существуют во всей украинской армии. У меня есть данные о том, что во всех силовых структурах суммарно количество таких «бойцов» значительно превосходит 50 тысяч человек — это без добровольцев. Это безумно много, учитывая, что у нас до войны была 170-тысячная армия. На фронте очень много случайных людей, как в силовых структурах — СБУ, МВД и ВСУ, так и среди добровольцев. Но нельзя по отдельным случаям судить обо всех силах АТО.

Дело в том, что год назад не было единого принципа формирования добровольческих подразделений. Не было единой структуры и системы подготовки офицеров и рядового состава добровольческих подразделений. Не было единого критерия подбора людей в добровольческие батальоны. Добробаты — это творчество его лидеров и командиров. Что касается неконтролируемости батальонов, то нужно сказать, что каждый из них представляет собой совершенно разное зрелище. Есть формирования, которые стали успешными и состоятельными, есть такие, которые оказались крайне неуспешными, и есть такие, которые имеют кое-какую боевую эффективность, но у них есть дисциплинарные проблемы.

Нельзя мерить все батальоны по одной мерке. Есть добровольческий батальон «Чернигов», в котором около 100 человек личного состава, а есть «Азов» — только списочный состав приближается к 1400 человек и более 40 единиц бронетехники. Пусть 200 человек у нас сейчас ранены и находятся на лечении и реабилитации… В отношении «Азова» я могу гарантировать, что у нас все бойцы находятся в расположении и оружие мы не теряли.

- Мукачево: история с «Правым сектором».

- Мы должны понимать, что ДУК «Правый сектор» является неформальным добровольческим объединением, на бумаге его не существует в природе, потому их сложно обвинять в том, что они не находились в расположении. У них официально нет расположения.

- Вы сказали, что батальоны добровольцев — это творчество их лидеров и командиров. Вы не забыли о спонсорах?

- О каких спонсорах?

- О тех, кто финансирует батальоны. Например, Тарута вам помогает финансово?

- Тарута помогал нам, когда был губернатором Донецкой области, но он также поддерживал и другие подразделения, по должности руководителя фронтовой области.

- (В разговор вступает Сергей Коротких, «Боцман»): Причем Тарута даже больше помогал армейцам, находящимся в секторе М, чем добровольцам. Нет ни одного подразделения в Мариуполе, которому бы Тарута не помог. Разница только в том, что армейцы через каждых 2-3 месяца уходят на ротацию, а «Азов» там был постоянно.

- То есть своих спонсоров вы не будете раскрывать, или скажете, что их нет?

- Их нет.

- Ахметов Азову не помогает?

- Ни Ахметов, ни Коломойский, ни Порошенко, ни… кто там еще?

- «Боцман»: Скажи Левочкин.

- Левочкин нет, он — спонсор «Айдара». Шутка. Если же серьезно, то я понимаю, откуда идут эти слухи. Я понимаю добрую и недобрую зависть всяческих придворных волонтеров к материальному обеспечению «Азова». Но давайте будем откровенны и честны: наша армия находилась в отвратительном состоянии, но если армия хотя бы была, то «Азов» формировался с нуля. Поначалу МВД нам не выделило ни одной казармы, ни одной койки и только в июле 2014-го нас поставили на продовольственное довольствие. На секундочку — это уже после освобождения Мариуполя.

- Сергей “Боцман” Коротких: И все равно мы ездили на машинах, мы надевали бронежилеты, у нас были кевларовые каски, мы что-то ели два месяца. Деньги, которые поступали в «Азов», приходили от частных спонсоров, богатых людей, которых много и в самом полку. Это не олигархи. Также нам постоянно перечисляли деньги простые люди — даже по 5 гривень СМСками.

На самом деле, все подразделения и батальоны получали равную долю помощи от бизнеса и граждан страны. Только кто-то эту помощь разворовал или опрометчиво истратил, а «Азов» вложил все до копейки в полк. И теперь полк выглядит действительно как армия какой-то балтийской страны или Германии, а не Украины. И это у многих вызывает зависть, хотя мы всего лишь ведем качественное администрирование и не допускаем воровства, которое, поверьте, мы у себя выжигали такими методами, которые вряд ли входят в уголовный кодекс.

- О разных добровольческих батальонах отзываются по-разному. В целом высоко оценивают эффективность «Азова», неплохо отзываются о «Правом секторе», много негатива слышал об «Айдаре» и «Донбассе». Все ли батальоны нужно оставлять? Каково будущее добробатов? Они будут существовать вечно?

- Еще после взятия Мариуполя в начале лета прошлого года я говорил, что в добровольческих батальонах есть проблема непрофессионализма и отсутствия четкой системности. Но у нас есть гигантское превосходство перед мобилизованными в мотивации — а это, поверьте, главное. Наполеон утверждал, что физическое и материальное к духовному на войне относится, как один к трем. Если у тебя мотивированная армия, то она победит троекратно превышающую в размерах, но менее мотивированную армию. А Наполеон, все-таки, был гением.

Я еще год назад предлагал командованию: не занимайтесь ерундой, создайте из добровольцев не некий сонм добровольческих подразделений, а несколько полноценных, системных бригад. Одну держите на фронте для получения опыта, а одну или две отведите в тыл и начните тренировать. Создайте на их базе экспериментальную кузницу кадров, отрабатывайте экспериментальную тактику. Попробуйте натовскую методику — все равно она объективно лучшая в мире на данный момент. Тем более, что нельзя всю армию перевести на натовские рельсы во время войны, нужно с чего-то начинать. В этом я вижу будущее.

А без этого мы имеем проблему добровольческого движения, и состоит она в том, что это движение не превратилось в закваску профессиональной армии.

- Как вам удавалось командовать полком без военного образования?

- Я сейчас больше курирую полк, чем командую им, потому что, к сожалению, являюсь народным депутатом. Но на самом деле эти претензии мне предъявляют в основном военные. Говорят, «вот мы столько всего закончили и столько лет отслужили…». Но, извините, у большинства таких военных боевого опыта меньше, чем у добровольцев. На войне быстро учишься, и там нет ничего сверхъестественного. Не надо превращать военное дело в тайную науку.

Безусловно, я не являюсь профессионалом, и я это глубоко осознаю, как и мои офицеры. Но мы учимся, читаем, создали свою офицерскую школу, в которой преподают западные инструкторы-отставники. Мы растем, и я точно знаю, что мои ребята, которые пришли в «Азов» чуть более года назад, сейчас грамотнее значительной части офицеров Генштаба.

- Прокомментируйте информацию о том, что некоторые добровольческие батальоны в зоне АТО заняты тем, что лишь охраняют объекты собственности олигархов.

- Есть такое. Но «Азов» никогда не занимался этим. «Січ» охраняет, некоторые части ВСУ — тоже. Хотя, должен сказать, что такая «охрана» — это не обязательно плохо. Многие из этих объектов являются объектами стратегического значения. Дамбы, например. Также мосты и железнодорожные узлы. И их охраной должно заниматься государство. Если нет, то пусть хотя бы за деньги олигарха их охраняют. Разве будет лучше, если дамбу взорвут, затопят пять сел, уничтожат завод, но зато мы будем гордиться тем, что олигарх ни копейки батальону не дал?

- Что будет настоящей победой Украины в Донбассе? Освободить территорию силой, изолировать, заморозить конфликт, или, может быть, сдать эту территорию Путину, как предлагают некоторые западные эксперты?

- Любая утрата километра своей земли — это всегда проигрыш. Потому те слабоумные, которые кричат о том, что Донбасс нам не нужен и правильнее было бы впарить оккупированные территории Путину, это даже не враги, а просто люди с невысоким уровнем интеллектуального развития. Однозначно, Донбасс должен вернуться в состав Украины.

Но я также не верю в миф о мирном возврате Донбасса. Я говорю об этом чудном плане, мол, мы проведем реформы, создадим тут маленькую 50-миллионную Швейцарию, и тогда к донетчанам придет просветление, и они сами к нам вернутся. Так говорят некоторые политики, которые либо являются не знающими историю идиотами, либо цинично лукавят. Потому что таких прецедентов не было ни разу за всю мировую историю. Почему албанцы не хотят возвращаться в состав Сербии, почему Косово от них также отрезано и речь о возвращении ни в коем случае не идет?

Нам говорят, что можно вернуть Донбасс мирным путем и часто приводят в пример Чечню. Якобы они раньше были врагами России, а теперь там 102% голосует за Путина. Но, во-первых, Россия им выплачивает дань, а, во-вторых, нельзя забывать историю второй чеченской войны. Сначала было откровенное завоевание Чечни Россией, а потом россияне взяли несколько тейпов, вкладывали в них ресурсы и создали так называемую «кадыровскую модель» лояльной Чечни. Но сначала они вернули территорию силой, а потом уже работали над лояльностью ее элиты.

- Вы предлагаете брать Донбасс силой оружия?

- Как по мне, идеальная модель — это локализация и изоляция этих квазигосударств «ДНР» и «ЛНР», которая приведет к их постепенной деградации, проведение на нашей территории реальных реформ и создание реальной боеспособной армии, и потом — совершить завершающий победный штрих.

Тем более, что сейчас ситуация с поставками с нашей территории на оккупированные чего-либо просто абсурдна. Запад нам пытается так же, как и Путин, впарить экономическую ответственность за эти территории без политического контроля. Они хотят на нас повесить социальные выплаты, пенсии, электроснабжение, водоснабжение, восстановление и так далее.

Мы должны придерживаться четкой позиции: «Люди добрые, простите, но вы сейчас не с нами. Мы об этом очень сожалеем, но от нас вы не получите ни гроша, ни зернышка, ни одного литра воды и ни одного киловатта электроэнергии. Когда вернетесь, то все будет замечательно, но пока будет только так».

— Говорят, что такая политика лишит нас поддержки Запада. Мол, цивилизованные люди так себя не ведут.

- Цивилизованные люди? Вы знаете, я по своим идейным убеждениям — ярый противник ИГИЛ, но цивилизованные люди во время бомбардировок ИГИЛа только по официальным данным ООН убили 15 тысяч мирных жителей. Столько, сколько нашей войне, слава Богу, и не снилось. Так что цивилизованность западных стран тоже имеет двойное дно.

- Ваше мнение о позиции Запада в этой войне. Судя по вашим словам, позиция Запада и его видение будущего Украины во многом идентична путинской?

- Надо понимать, что происходит сейчас на Западе. США дико озабочены ближневосточным кризисом. Созданием чудовищного монстра ИГИЛ, началом турецко-курдской войны в Турции, обострением ситуации между Израилем и палестинцами, ситуацией в Иране, войной в Йемене, которая уже вплотную подобралась к американским нефтеносным месторождениям в Саудовской Аравии. Добавьте сюда военную диктатуру в Египте. Вот что заботит США прежде всего.

Есть Евросоюз, в котором зреет абсолютный кризис. За Грецией маячит такая же ситуация в Португалии, потом в Италии и Испании. Во Франции серьезная проблема с банковским сектором. Мало того, в Евросоюзе кроме экономического кризиса назревает драма с мигрантами. Если тенденция продолжится, то уже к концу года количество мигрантов в Греции будет составлять 6% от всего населения.

Все это значит, что Запад в целом готов заплатить любую цену, лишь бы на восточных рубежах Европы наступил мир. Присыпать порошком эту кровоточащую рану, не глядя на интересы, выживаемость и будущее Украины. Их интересует мир с Россией и роль, которую Россия сможет сыграть на Ближнем Востоке. Ради приличия они делают вид, что обеспокоены будущим Украины, но, к сожалению, реальные интересы Запада не ведут его к тому, чтобы отстаивать наши интересы. Отстаивать свои интересы Украина может только сама и никто за нас этого делать не будет.

- К Минским соглашениям вы также относитесь отрицательно?

- Скажем так, отношусь крайне насторожено. Ничто не заставляет нас позитивно оценивать минский переговорный процесс. Мы видим, что Минские соглашения были нарушены в ночь их подписания, когда начался штурм Дебальцево. Они же нарушены действиями Путина: есть карта разграничения согласно Минским соглашениям. По этой карте Широкино — это украинская территория. Но сейчас методами демилитаризации Россия отжимает километры стратегически важной территории Украины. И, последнее, у меня стратегический вопрос по минским переговорам: Путин уже добился своей цели на Донбассе?

- Очевидно, что нет.

- Правда же, его планы не ограничивались уродливой границей уродливых квазигосударств? Ему нужно было однозначно больше. Его немного тормозят западные санкции. Если бы я был на месте Путина, то я делал бы все для того, чтобы в январе 2016 года, когда будет обсуждаться судьба санкций, они были сняты. Процедура наложения санкций долгая, а снять их можно очень быстро.

Почему бы Путину не дождаться этого, попутно создавая социальную катастрофу и смуту в Украине, а после января 2016 года снова начать наступление, снова под видом освободителя. Минские соглашения позволяют ему до этого времени заглатывать Украину по очень-очень маленьким кусочкам. Вот его сценарий. Путин кгбэшник, а не военный, потому будет продолжать такую аккуратную тактику.

- Но переговорный процесс в любом случае необходим, какую вы бы посоветовали президенту альтернативу Минским соглашениям? Тем более, что многие политики утверждают, что альтернативы просто нет.

- Это подмена понятий, причем абсолютная. Я тоже сторонник того, чтобы остановиться и стабилизировать ситуацию. Потом укрепить внутреннее состояние страны через реформы. Обязательно провести полнейшее реформирование армии и всех силовых структур, напитать их средствами, вооружением и экипировкой. Убрать дикое социальное напряжение в стране на фоне коррупции и дикого воровства. И когда уже это будет сделано, только тогда совершать дальнейшие шаги.

Понятно, что нам нужно укрепиться, я не сторонник войны прямо сейчас и любой ценой — это абсурд. Но Минские соглашения — это не стабилизация ситуации, а постоянная сдача, уступки и прогибание под противника. Это даже не ужасный конец, а ужас без конца.

- Каково ваше отношение к легализации продажи огнестрельного оружия населению?

- Мысль во многом непопулярная, но я убежден, что нужно либерализовать законодательство и разрешить продажу полноценного, в том числе и длинноствольного оружия.

Более 200 тысяч украинцев за год принимали участие в боевых действиях. Теперь этих людей ловят и сажают за гранату или трофейный пистолет в тюрьму. Это абсурд, мы получим противоположный ожиданиям эффект. Мало того, на руках у людей сегодня миллионы единиц огнестрельного оружия. У государства есть два варианта: либо гоняться за ними ментам, пока их не начнут отстреливать рано или поздно, либо поверить своему народу, признать, что народ совершеннолетний и взрослый, он имеет право защищать себя и носить оружие.

- Возможен ли в Украине третий Майдан?

- Конечно, возможен. Что такого сверхъестественного в третьем Майдане?

- Что нас от него удерживает?

- «Боцман»: Сейчас жарко. Еще отопительный сезон не начался. А если серьезно, то впереди две проблемы. Первая — местные выборы, а, как показала кампания в Чернигове, то, что на них будет происходить, может разорвать страну в клочья. Выборы будут не просто грязные, а чернее некуда. И вторая проблема — реформы ЖКХ и рост цен доводят людей до предела. Если первые два Майдана базировались на социально активном среднем классе, то третий может состоять из обездоленных украинцев, которым нечего терять. Ко всему этому мы получаем заправку в лице тех добровольцев и мобилизованных в первых волнах, которых выкинули из армии. Недовольные и обозленные люди с боевым опытом будут теми дрожжами, которые поднимут волну нового Майдана. Плюс в этом заинтересованы Путин и Россия, которые будут всячески расшатывать ситуацию.

- По мнению экспертов третий Майдан может напрочь делигитимизировать украинскую государственность.

- Да, если он произойдет, то это будет крах. О местных выборах еще скажу: даже не сомневайтесь, что после них ряд городов и районов, особенно на востоке, попадут под власть пророссийских групп местных элит, которые сейчас затаились. Они поднимут несколько российских флагов на государственных учреждениях в небольших городах, и тогда Путин снова включит пластинку «освобождения русских регионов от тотального хаоса и анархии украинского государства».

- Наши правоохранители и спецслужбы не смогут этому противостоять?

- Нет, конечно. Еще по поводу того, что нас удерживает от третьего Майдана: сейчас абсолютное большинство политически активных людей оказались либо на фронте, либо в волонтерских движениях. Их энергия, время и силы уходят на войну.

Но сейчас добровольцев выкидывают, настоящие волонтеры маргинализируются, потому что заканчиваются деньги, а какая-то группа приелась около кормушки. Так вот, когда эти люди повернутся лицом не на восток, а к Киеву, то могут оказаться очень недовольными властью. А их морального духа, авторитета в обществе, характера и просто массы хватит для всего, чего угодно. Власть, выбрасывая опытных добровольцев с фронта и меняя их на мобилизованных, делает все, чтобы критическая масса недовольных выросла.

- Amnesty International в своих отчетах утверждает, что пытки в зоне АТО практикуются как со стороны пророссийских боевиков, так и с нашей. Это же подтверждают отдельные офицеры-добровольцы. Приxодилось ли вам сталкиваться с пытками пленныx с нашей стороны? Как вы реагировали?

- «Боцман»: Я скажу: со стороны Украины нет ни одного концлагеря для пленных, не было ни одного «парада пленных», с той же стороны все это есть — только под Донецком есть два концлагеря, и этого никто не скрывает.

А что называть пытками с нашей стороны? Экспресс-допросы? Это норма войны любой армии, и не надо делать из этого фетиш. В целом всех, кого удается захватить в плен, «Азов» старается тут же обменять на наших, даже в СБУ не сдаем. Потому что официально Украина войну не ведет, и по нашим законам эти ублюдки будут значиться как обычные уголовники, а не как служащие вражеской армии или военные преступники. Тогда как к нашим пленным на территории квазигосударств относятся именно так.

- Билецкий: Да, лидеры квазигосударств с подачи россиян сами для себя решили, что ведут войну с Украиной, потому творят с нашими пленными, что хотят. Не соблюдают никаких конвенций. Взять хотя бы то, что военнопленных запрещено по международным конвенциям использовать на работах, а мы видим тысячи случаев, когда их не только порют, привязывают к столбам, но и отправляют на работы. Перед нами прямо пленные под Иловайском рыли траншеи и окопы.

«Азов» не ведет политику сдачи пленных в СБУ, это правда. Мы их сами меняем. Например, самая большая партия обмена пленных у нас была, когда мы забрали из плена парня из «Миротворца», парня из «Донбасса» и ребят из ВСУ, кажется из 72-й бригады — много человек за раз. За них мы отдали несколько захваченных уродов из командования террористической бригады «Кальмиус».

Так что о пытках с нашей стороны говорить не приходится. Единственное, если помните, когда-то Ляшко кого-то раздевал и связывал. Но это были не пытки, а, скорее, игры.

www.liga.net