Турецкая авантюра Путина: На грани большой войны

30 января Министерство иностранных дел Турции разместило сообщение о том, что российский военный самолет СУ-34 вновь, второй раз за два месяца, нарушил турецкое воздушное пространство. По сообщениям турецкой стороны, российские пилоты несколько раз были предупреждены о нарушении воздушных границ Турции на английском и русском языках. Российский посол незамедлительно был вызван в МИД Турции для дачи объяснений, где ему фактически был выдвинут ультиматум о том, что именно Россия будет нести ответственность за любые «опасные последствия» произошедшего.

Кстати, о последствиях. Когда в ноябре прошлого года турецкие самолеты сбили российский бомбардировщик Су-24, НАТО единодушно поддержало Анкару, заявив, что Турция вправе защищать свои границы. И вот, при очередном инциденте 30 января Пентагон устами своего представителя Марка Райта, подтвердил информацию Анкары: «Вчера еще один российский военный самолет нарушил воздушное пространство Турции и НАТО», четко артикулировав таким образом, что турецкое небо – это сфера ответственности НАТО, поэтому «опасные последствия», о которых идет речь в заявлении МИД Турции, будут включать в себя гораздо больше сторон, чем Путин и Эрдоган.

Постепенно намечаются те новые рубежи разрастания «сирийской проблемы», которых так отчаянно стремится избежать Запад. Причина – все та же. Полное нежелание России считаться с международными нормами и пользоваться дипломатическими методами, вместо размахивания военной дубинкой.

Так что же происходит между Россией и Турцией?

Для начала, стоит разобраться, что происходит в Сирии, где силовая попытка режима Башара аль-Асада удержаться у власти на российских штыках — вернее, бомбардировщиках, — а также вооруженное противостояние с суннитским большинством, — привели к фактическому обрушению сирийской государственности. Сегодняшняя Сирия больше не представляет из себя единое государство, находящееся во власти внутренних противоречий. Она, скорее, — своеобразное нагромождение «контролируемых территорий» и «зон влияния», между которыми ведется непрекращающаяся борьба. Отсутствие в Сирии легитимной государственной власти, равно как и условность ее территориальных границ, стали теми факторами, которые позволили разрастись на ее землях «Исламскому Государству».

Проблема ИГИЛ достигла такого масштаба, что 8 августа 2014 года было объявлено о начале проведения военной операции «Непоколебимая решимость» (Operation Inherent Resolve или OIR) силами США и их союзников из более чем 20 стран, таких как Австралия, Канада, Великобритания, Франция, Нидерланды, Турция, Саудовская Аравия, ОАЭ, Бахрейн, Иордания и т.д. Таким образом, на момент, когда Владимир Путин с трибуны ООН призвал к созданию «антигитлеровской коалиции» с участием России, Ирана и ливанской «Хезболы», мир уже имел вполне представительную силу, обладающую и войсками, и ресурсами для эффективной борьбы с исламистами.

Действия Москвы по поддержанию и укреплению режима Башара Асада разрушают, в первую очередь, консенсус внутри международной коалиции стран-участниц операции «Непоколебимая решимость».

27 января турецкое информационное агентство «Анадолу» опубликовало статью «Расстановка сил перед женевскими переговорами по Сирии», в которой, в частности, было сказано, что «в то время, как Турция, Катар и Саудовская Аравия требуют участия настоящей оппозиции на переговорах, США идут на уступки России относительно политической карьеры Асада. Россия и Иран же в свою очередь стараются спасти режим любыми усилиями».

Как видно из представленного в турецком материале графика, коалиция «Непоколебимой решимости» в представлении Анкары уже разделена на Турцию, Саудовскую Аравию и Катар, поддерживающие позицию сирийской умеренной оппозиции, — с одной стороны, и Соединенные Штаты, не препятствующие российской трактовке будущего Сирии, — с другой. Россия же в данной схеме – третий лишний, который спутал Анкаре все карты, поддержав ее вечных врагов – курдов и Асада.

Кремль играет на тех конфликтах и противоречиях, которые были заложены много десятилетий назад.

Саудовская Аравия воспринимает включение Ирана, поддерживаемого Москвой, в сирийский процесс, как угрозу своей безопасности из-за конфликта, длящегося с 1979 года, когда лидер исламской революции в Иране аятолла Хомейни назвал режим в Эр-Рияде «американским исламом» и призвал «правоверных» к борьбе с ним. Вторым моментом, вызвавшим неудовольствие саудитов, стало нежелание США высказать жесткую позицию и поддержать требования сирийской умеренной оппозиции к Москве о прекращении бомбардировок.

Турция, претендуя на лидерство в регионе, с самого начала отстаивала позицию скорейшего устранения Башара Асада от власти. Став страной-участницей «Непоколебимой решимости», она предоставила свои аэродромы для авиации союзников, приняла два с лишним миллиона беженцев, участвовала в военных операциях и теперь, с активизацией России, стала перед фактом, что ее планы относительно региона, который она считает сферой своих интересов, находятся под угрозой. Поддержка Россией сирийских курдов и согласие США на участие курдского «Демократического союза» в переговорах в Женеве вынуждают Анкару действовать жестче.

Став невольными жертвами «кремлевских хотелок», Турция и Саудовская Аравия решили объединить усилия. Премьер-министр Турции Ахмет Давутоглу, в воскресенье, 31 января, находясь с официальным визитом в Саудовской Аравии, провел пресс-конференцию, на которой заявил, что Эр-Рияд и Анкара не прекратят оказывать поддержку сирийской умеренной оппозиции и ставят перед собой задачу поднять уровень межгосударственных отношений до статуса стратегического партнерства. Обратившись же к российскому руководству, он сказал: «Я хочу еще раз предупредить Россию, что ее позиция относительно умеренной сирийской оппозиции ошибочна. Россия продолжает нарушать наши границы, подвергает бомбардировкам мирное население. Эти действия не на пользу России и пойдут во вред ей».

Сложилась ситуация, при которой российскому руководству на данный момент удалось увеличить подконтрольные режиму Башара Асада территории и тем самым усилить его позиции в переговорах по урегулированию сирийского конфликта. Однако, Москва, расширяя зону, контролируемую Асадом, вскорости вынуждена будет задуматься о поставках в Сирию дополнительных ресурсов для удержания завоеванных территорий. Хватит ли у нее сил?

Второй очевидной проблемой «российских военных успехов» может стать все тот же «эксцесс исполнителя», когда в результате конфликта между турецкой и российской зонами влияния в Сирии может произойти несанкционированный акт агрессии, который либо Москва, либо Анкара сочтут прямым нападением. Так, недавний случай с расстрелом турецкого гуманитарного конвоя вблизи сирийского города Аазез, в результате которого погибли два человека и десятки получили ранения, вполне может повториться в другом месте и с другими последствиями.

Парадоксальность момента заключается в том, что, добиваясь поставленных в Сирии целей, Россия все больше приближается к прямому столкновению со страной-членом НАТО. Чем ближе будет конец террористической организации ИГИЛ, тем сильнее будет напряжение между Турцией, Саудовской Аравией и Россией из-за обострения эскалации между курируемыми ими силами.

Все, что делает Россия в Сирии, можно условно назвать авантюрой «Услышьте Дамаск» – очередной спецоперацией по возвращению президента Асада в общесирийский контекст для единственной цели – обеспечения Путину его «геополитического влияния» на мировую политику.

Напряжение между Россией и Турцией достигло острой (предвоенной) стадии. Военные источники сообщают, что 31 января на авиабазах ВВС Турции был объявлен повышенный (оранжевый) уровень тревоги.

В западной прессе все чаще появляются вполне недвусмысленные публикации, в которых озвучиваются подлинные причины присутствия России в регионе. Так немецкая Frankfurter Allgemeine Zeitung опубликовала комментарий своего обозревателя Райнхарда Фезера (Reinhard Veser) «Москва — это не партнер», в которой говорится: «Изначально военная операция в Сирии была представлена Москвой как поддержка своего протеже Асада. И это гораздо больше, чем просто демонстрация военной мощи. Своими действиями Москва спровоцировала дебаты о политике безопасности в отношениях между Россией и Западом, которая до тех пор — на фоне войны в Украине — все чаще и чаще определялась вопросом, каков должен быть адекватный ответ агрессивной политике Кремля, или, говоря другими словами, речь шла о сдерживании и самозащите… Однако партнером Москва быть не может даже в Сирии. Это иллюзия — верить в то, что на фоне общей угрозы в лице «Исламского государства» (ИГ) можно разработать общую стратегию с нынешним российским руководством. Вмешательство Москвы в сирийский конфликт ничем не отличается от ее политики на постсоветском пространстве: она, прежде всего, деструктивна».

Вопрос прямого или опосредованного противостояния между двумя странами – это только вопрос времени. Путин, проводя в отношении Анкары и ее союзников политику военного шантажа и гибридного конфликта, планомерно движется к тому, что развернутая им операция «Услышьте Дамаск» закончится так же, как и операция «Услышьте Донбасс» — новыми санкциями и новыми столкновениями с силами, над которыми он не может одержать победу.