«Тревожный месяц лютый». Как Донецк выживал под обстрелами

О том, что грянет обострение и даже что-то худшее, не говорил только лентяй. Со своей стороны и официальные ДНРовские источники вносили сумятицу сообщениями о передвижении украинской бронетехники и артиллерии. Усилено  производились какие-то холостые движения местной МЧС: с одной стороны предупреждали о возможных обстрелах а с другой бравурно  рапортовали о проведенных мероприятиях, ограничиваясь рассылкой буклетов и памяток. Ни о каких тренировках практических по гражданской обороне речь, конечно, не шла.

Енакиево услышало раскаты канонады, очень резкой и давяще тягучей, в ночь с 30 на 31 января. По городу ширилась паника, тем более, что неадекватно вели себя городские руководители. Они были в полной растерянности. Но на этот раз город остался немного в стороне от основных событий. Меня же потряс Донецк. И не думала туда ехать, но позвонила в панике близкая подруга.

Кратенько все вкладывалось в несколько фраз: тетушка вчера при эвакуации перемерзла, денег на лекарства нет, а у нее температура и сильный кашель. «Это воспаление легких», - паниковала подруга.

Бросив  все в четверг,  2 февраля хватаю антибиотики, оставшиеся от  моей пневмании в декабре, алое в ампулах и все, что смогла найти жаропонижающего, и несусь на автостанцию. По городу разносятся слухи, что транспорт на Донецк не ходит, так как уничтожено полгорода украинскими ракетами. Но транспорт ходил, и автобус был полупустой.

Добрались до Донецка довольно быстро. Город мне показался притихшим и угрюмым. Но особых разрушений не заметила. Подруга живет возле Шахтерской площади, так в её доме окна целые, воронок нет, и соседние дома не разбитые.

Тете  же действительно было плохо. Правда, воспаления, как оказалось, не было, но бронхит она подхватила. И вот что она рассказала. Живет бабушка в районе «ветки» за северным автоаокзалом. Кажется, даже за «веткой». Ветка – это Киевский проспект, который ведет к Путиловскому автовокзалу. Если честно, то район тот я знаю плохо, так что гид из меня плоховатый. Кашляя и отходя после того, как радикально сбили температуру,  бабушка рассказала такое, что у меня волосы дыбом встали.

 Оказывается, обстрелы  её района шли совсем не со стороны Авдеевки, а с совершенно противоположной. Бабушка говорит, что стреляли по ним «из Макеевки». А еще то, что возле их домов стояли пушки и вовсю стреляли по Авдеевке. Потом их убирали, и через некоторое время прилетели снаряды с Макеевки.

А потом приехали «МЧС на танках». Правда, все же разобрались потом, что это были не танки, а какие-то бронированные машины на гусеницах. «Нас всех предупредили, что нужно эвакуироваться. Что для нас уже подготовили теплые убежища вне опасной зоны. Там есть горячий чай и бутерброды. Нас будут кормить».

Старики и купились. С сумками полезли  в бронетранспортеры, а все это снимало Российское  телевидение. Приехали к зданию МЧС. Выгрузили. Везде гремели пушки. Бабушка говорила, что снаряды над головой летали. А они на своих сумках сидели, ждали теплых подвалов и чая с бутербродами. И так несколько часов. Машины уехали, и никого больше не было. И ночью, под обстрелом, старики, женщины с детьми потянулись по домам. Сколько еще заболело, а то и умерло по этой дороге смерт, я просто не знаю.

Потом сидели с подругой, пили чай с мятой. Нервы успокаивали. И Вера рассказала: «Сегодня вышла в магазин, а рядом со входом двое россиян курят и разговаривают. «Мы сегодня рас… (дальше типичная русская нецензурщина) бендеровский город Аквалон». Говор точно не наш, не донецкий. Где-то из России приехали. А Аквилон (так правильно) – это не город, а рынок возле железнодорожного вокзала. Его действительно расстреляли очень сильно. Да и в районе рынка на «Маяке» тоже досталось. Я побоялась им что-то сказать о том, что они твари. Стояли с оружием и явно под кайфом. Пишу, что сейчас не ходят с оружием. Да они его просто прячут. Каждый пистолет в кобуре носит. А сейчас и с автоматами шастают. А нам все  рассказывают об украинских фашистах. Да  фашистов мы каждый день в Донецке видим. Они и стреляют».

Вот такая была поездка. Трудно даже представить, насколько циничные «наши русские братья».