Россия: «заказное» дело или произвол по-Кабардино-Балкарски

Обвиненный в преступлениях, которых не совершал, престарелый инвалид, приговоренный ангажированным судом к 15 годам лишения свободы, умирает медленной и мучительной смертью в тюрьме. В то время, как российское государство бездействует, не принимая никаких мер борьбы с правовым произволом, чинимым правоохранительными органами Кабардино-Балкарии.

«Защитите от беспредела!»

«Вы моя последняя надежда на защиту от беззакония... Спасите моего безвинно страдающего отца! Мои попытки найти правду в Кабардино-Балкарии результата не приносят, в то время, как отец умирает в тюрьме... Защитите от беспредела!…»

Такими словами, из которых сквозит боль, безысходность и отчаяние, начинается обращение в Межгосударственное Агентство специальных расследований и противодействия коррупции жителя Кабардино-Балкарии Азиза Аббосова. Его отец – Аббосов Кофлон Расулович, 1958 года рождения, инвалид, страдающий смертельным заболеванием – туберкулезом костей, оказался жертвой «оборотней» во власти, отправившись в места лишения свободы на целых 15 лет за преступления, которых не совершал.

Сейчас об этом можно говорить утвердительно, поскольку подобный вывод явился результатом нашего независимого расследования. Как и факты вопиющего нарушения прав человека, творящегося в правоохранительных органах Кабардино-Балкарской Республики, входящей в состав Российской Федерации.

Как оказалось, именно в этой части страны сегодня больше всего процветает судебно-полицейский произвол, давно ставший типичным для всей России в целом…

Информация, о которой далее пойдет речь, прошла тщательную проверку, и теперь я открыто довожу ее до сведения российской власти в целом и генерального прокурора РФ Юрия Чайки, в частности. Которые, надеюсь, не подойдут к проблеме сугубо формально, остановив вопиющее беззаконие, творимое на их территории «оборотнями» в погонах и мантиях.

«Заказной» произвол или преступная халатность?

Итак, в селе Ульяновское Прохладненского района Кабардино-Балкарской Республики проживал гражданин Аббосов Кофлон Расулович. Жил он тихо и размеренно, как многие пенсионеры. Но неожиданно оказался обвинен в тяжком и не менее позорном преступлении: педофилии. Ему инкриминировали сразу несколько эпизодов, суть которых сводилась к одному: сексуальному интересу к детям, чего ранее за ним не наблюдалось. В итоге появилось уголовное дело № 73/37-16, и суд лишил этого человека свободы на пятнадцать лет.

Насколько же состоятельными оказались подобные обвинения в действительности? Были ли они правдой? Или клеветой? Найти ответы на подобные вопросы теперь предстояло сотрудникам Межгосударственного Агентства специальных расследований и противодействия коррупции, начавшим собственное расследование.

Сразу же обратило на себя внимание важное обстоятельство. Оказывается, потерпевшей стороной по уголовному по делу за номером 73/37-16 выступали представительницы трех семей, с которыми у Аббосовых шла давняя и непримиримая вражда.

Вскоре всплыло и другое. Следствие по делу, изначально заняв неприкрытый обвинительный уклон, прошло, что называется, на скорую руку, продлившись меньше двух месяцев, не смотря на то, что неразрешенных вопросов осталось очень много.

Позиции обвинения по уголовному делу строились лишь на показаниях косвенных свидетелей, каждый из которых, вне сомнений, был заинтересованным лицом, на месте происшествия не присутствовал и знал о случившемся только с чужих слов.         

Возникает резонный вопрос: могли ли эти люди быть свидетелями вообще, если бы следствие имело целью установление объективной истины?

Биологический материал с мест происшествия (образцы крови, выделений и т.п.) следователями не изымался, а одежда предполагаемых потерпевших на экспертизу не направлялась. Что бы это значило?

Нет сомнений, что подобные просчеты указывают на чью-то некомпетентность либо заинтересованность. Чью же?

Отсюда новый вопрос: чем конкретно руководствовались следователь, прокурор и судья в выводах о виновности Аббосова? Ничем не подкрепленными словами? Чьими-то клеветническими вымыслами? Чем-то иным? Чем же?

Следственный эксперимент по расследуемому делу тоже проводился с массой нарушений. По информации некоторых очевидцев, сотрудники правоохранительных органов открыто корректировали действия отдельных участников. Как же после этого не усомниться в его подлинности?

Тест на детекторе лжи в отношении свидетелей и потерпевших тоже не провели. Хотя на этом и настаивала сторона защиты.

Стало быть, все это тоже оказалось следствием чьей-то предвзятости либо некомпетентности? Чьей же?

Отсюда главный вопрос: действительно ли виновен Аббосов?

Вопросов, ответов на которые следствие так и не нашло, накопилось много. Впрочем, не нашло ли? А может, не искало?

В свою очередь, Прохладненский районный суд КБР счел возможным приговорить Аббосова Кофлона Расуловича к пятнадцати годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима.

Что называется, одни по-скорому «состряпали», другие быстро «отстрелялись». И как говорится, дело в шляпе, а фигурант в тюрьме. Детали не важны…

За чужие грехи…

По мнению адвоката Игоря Станишевского, осуществляющего защиту Кофлона Аббосова, уголовное дело в отношении его подзащитного сфальсифицировано и, как предполагает защитник, основано на сведении личных счетов между враждующими семьями. То есть, по его предположению, Аббосова «заказали»…

Немаловажно, что сам Аббосов вины в инкриминируемых ему деяниях не признал. Ни на предварительном следствии, ни в ходе досудебной подготовки. Даже в обмен на самое мягкое наказание, которое мог обеспечить так называемый особый порядок рассмотрения дела, от которого он тут же отказался.

Поступил ли бы так человек, реально виновный в совершении преступления? Полагаю, вряд ли. Поскольку, в сложившейся ситуации, признание значительно облегчило бы преступнику участь. Но что, если человек не виновен и принципиально не хочет себя оговаривать? Суд, увы, решил по-другому, подойдя к проблеме сугубо формально.

Сейчас Кофлон Аббосов, страдая туберкулезом костей, умирает в тюрьме, и состояние его здоровья близко к критическому. В то время, как государство проявляет к случившемуся абсолютное безразличие.

- Полагаю, что заболевание, которым страдает мой подзащитный, исключает его пребывание в местах заключения, – поясняет адвокат Игорь Станишевский. – Оно считается смертельным. И обычно, люди с подобными диагнозами освобождаются от отбывания наказания, связанного с лишением свободы. Это без учета моей уверенности в абсолютной невиновности Кофлона Аббосова. Тем не менее, моего подзащитного на этот предмет так и не обследовали, несмотря на то, что я и его родственники на этом настаиваем...

Дело за властьимущими!

Перед тем, как поселиться в КБР, Кофлон Расулович Аббосов долгое время прожил в Чеченской Республике. Знающие его там люди до сих пор отзываются о нем как о добропорядочном человеке высоких моральных устоев, пользующимся большим авторитетом. И отчаявшаяся жена Кофлона – Кабира Сулиева недавно написала письмо главе Чеченской Республики Рамзану Кадырову, рассказав о случившемся и попросив помощи.

Цитирую. «...Умоляю Вас о помощи! Осужденный на большой срок заключения человек умирает! Хотя не совершал и не мог совершить того, в чем его обвиняют...»

А это видеообращение к миру со стороны Адашхон Аббасовой, сестры осужденного Кофлона Аббосова: https://youtu.be/sP3E5jSJhas

После обращения к главе Чеченской Республики, аналогичное письмо отправили и президенту России Владимиру Путину.

Как же на подобный произвол отреагировало первое лицо государства, являющееся гарантом его Конституции?

Ко всеобщему сожалению, вразумительного ответа на обращение из его аппарата не поступило до сих пор.

Традиционно не ценится в России человеческий ресурс, которым власти привыкли с легкостью разбрасываться еще с тридцатых годов прошлого столетия. И хотя деспотичные времена диктатора Сталина далеко позади, суть отношений между народом и властью сегодня в России изменилась мало.

Все по-прежнему сводится к одному: если «попал», значит «сгинул». Детали не важны.

Так было и в 1937 году, когда любой «оборотень» из НКВД или ГПУ мог свободно распоряжаться судьбой обреченного подследственного и не нести за это ответственности.

Доходило до реального абсурда. Знаю случай, когда колхозный скотник из одного глухого кавказского аула «признался», будто тайно побывал у Троцкого в Мексике и готовил покушение на генсека Сталина. Его уголовное дело заняло всего шесть листов. Разумеется, чтобы скрыть фейк, фигуранта хотели побыстрее расстрелять, чего не произошло из-за несговорчивости прокурора, отказавшегося утвердить обвинительное заключение и быстро сообщившего о случившемся в Москву.

Подобное оказалось исключением из правил. Поскольку для «галочки», на основании которой выносился приговор либо решение так называемого особого совещания, в те времена, которые обоснованно называют лихолетьем, было достаточно личного признания фигуранта, которое считалось «царицей» доказательств. Способ получения был не важен.

Такой же зашоренностью, абсурдностью и несостоятельностью отдает и дело Аббосова, в котором «вина» приговоренного к большому сроку лишения свободы человека не имеет ни одного реального подтверждения.

Стало быть, в наши непредсказуемые времена в России можно оклеветать любого, надолго упрятав по тяжкой уголовной статье за решетку и пожизненно поставив клеймо позора на всю его семью. В связи с чем, в этой стране обвинения в педофилии уже вовсю входят в «моду»…

От имени Межгосударственного Агентства специальных расследований и противодействия коррупции, я открыто обращаюсь к президенту России Владимиру Путину и генеральному прокурору Юрию Чайке.

Остановите правовой произвол, творимый «оборотнями» из правоохранительных органов Кабардино-Балкарии, вмешавшись в ход этих вопиющих событий!

Уверен, давно настало время показать России и всему ее народу реальную борьбу с коррупцией и должностными злоупотреблениями. Ту самую, которая постоянно декларируется в ваших публичных выступлениях накануне очередных выборов президента.

Итак, какими будут действия?...

На фото: Кофлон Аббосов

Дмитрий Дармодехин, генеральный секретарь Межгосударственного Агентства специальных расследованийи противодействия коррупции, главныйредактор Межгосударственного журнала«МИРОВОЕ СООБЩЕСТВО»