Куда прыгнет Путин?

Владимир Путин на встрече с «борцом без правил» Хабибом Нурмагомедовым заявил: Россия может «прыгнуть так, что мало не покажется». И впрямь — самое время «прыгать», поскольку рейтинг президента упал примерно на докрымский уровень. Без «ужимок и прыжков» вряд ли удастся его поднять. Однако при прыжках во внешней политике существуют определенные правила, которыми нельзя пренебрегать. Попробуем разобраться, что должен учитывать Путин.

В прошлый раз, когда фиксировался сравнительно низкий рейтинг, была предпринята экстренная операция в Крыму. Полуостров присоединили к России — и рейтинг взлетел до небес. Несмотря на экономический кризис, обрушившийся на Россию примерно в то же время, запаса прочности хватило аж до президентских выборов 2018-го, что, в общем-то, и требовалось Путину. А как быть сейчас?

Первое, что приходит в голову, — присоединение Донбасса. Однако, думается, по столь простому пути Кремль все же не пойдет. Можно принять во внимание, насколько разорена военным конфликтом территория восточной Украины, и, следовательно, насколько дорого обойдется нашему бюджету ее восстановление хотя бы до уровня отсталого российского региона. Кроме того, Донбасс, по сути, давно от Украины откололи. А значит, добрая часть той славы, которая Путину нужна, уже им получена, и новый «успех» не будет воспринят широкими массами так, чтобы рейтинг вновь устремился ввысь.

Главный же аргумент против Донбасса в том, что Кремль всегда тщательно готовит операции. И если бы план присоединения восточной Украины действительно стоял на повестке дня, наш МИД наверняка последние четыре года так или иначе говорил бы о спорной принадлежности Новороссии. Но позиция Кремля была иной: Донбасс — это Украина, однако Киев должен соблюдать права русскоязычных граждан. И неприятности он имеет именно потому, что плохо их соблюдает.

В общем, Донбасс брать не будут. Как и другие территории постсоветского пространства, которые «плохо лежат». Не все, что плохо лежит, стоит тянуть к себе в карман. Присоединение Абхазии, Южной Осетии или Приднестровья наверняка вызовет новые санкции со стороны Запада, но не будет воспринято российским обывателем как нечто эпохальное. Получится как с медведем на воеводстве у Салтыкова-Щедрина. От него ждали «кровопролитиев», а он чижика слопал.

После Крыма любой маленький осколок Советского Союза будет казаться «чижиком» и не обеспечит Путину серьезной поддержки. Особенно с учетом того, что со временем харизма вождя слабеет, и для поддержания популярности требуются все более сильнодействующие средства. В общем, думается, Украина, Грузия и Молдова могут спать спокойно.

Власть — как тонущий в болоте

По-настоящему сильной акцией стало бы вторжение в одну из стран НАТО. От такой мысли у народа аж дух захватывает. Если Путин утрет нос американцам, то сможет потом править Россией хоть до 2042 года. И прихватить-то надо всего лишь какой-нибудь крохотный кусочек бывшей советской Прибалтики, населенный, собственно, такими же русскоязычными людьми, как Крым. Вроде мелочь — а народу приятно будет.

Однако подобный вариант можно полностью исключить. За неполных два десятилетия пребывания у власти Путин проявил себя как прагматик. Порой кажется, будто он готов на любые авантюрные действия. На самом же деле все авантюры тщательно просчитываются с точки зрения минимизации рисков. А при вторжении на территорию НАТО риски запредельно велики. Конечно, никто точно не предугадает, станут ли США воевать с Россией, скажем, за Нарву и Кохтла-Ярве. Даже в Белом доме этого, скорее всего, не знают. Но исключить широкомасштабный конфликт нельзя. А Путину он нужен меньше всего. Зачем рисковать властью, личным комфортом и даже жизнью ради шумной акции, без которой вполне можно обойтись?

Советские лидеры были не столь прагматичны, как нынешний. Но даже они не рисковали прямым столкновением с Америкой — что продемонстрировали и Карибский кризис, и брежневское искреннее стремление к разрядке международной напряженности. Для «войны с Америкой» у Путина есть мультфильмы вроде тех, которые он показывал весной этого года. Народу достаточно «веселых картинок», и в реальности никакие ракеты на Запад не полетят. Даже в Эстонию.

Анатомия слухов: гайки раскручиваются добровольно

В нынешней ситуации Кремль стремится максимизировать выгоды от своих акций для проведения внутренней политики и минимизировать внешнеполитический аспект. Проще говоря, российский народ должен думать, будто мы всюду противостоим Америке, но американцев наводить на такие мысли ни в коем случае не следует.

Итак, что же остается? У Кремля есть лишь один оптимальный вариант поддержки рейтинга и одновременно — решения проблемы-2024 (т.е. сохранения высшей власти в руках Путина после окончания его четвертого срока). И связан этот вариант с Беларусью. Причем речь идет не о том, чтобы внезапно обнаружить непреодолимую тягу жителей Витебской области к зеленым человечкам из России, а о значительно более тонком маневре.

У России с Белоруссией давно уже существует «спящее» союзное государство. Мы про него вспоминаем лишь в аэропортах при возвращении из-за границы, когда видим, что для жителей этого «государства» есть отдельные стойки пограничного контроля. Других признаков того, что это государственное образование, а не фикция, нет.

Но реанимировать этот РуБель (Русь-Беларусь) вполне возможно. Причем разумный подход к решению проблемы-2024 не требует даже радикальных действий типа перевода Лукашенко в совхоз «Батька на Немане». Скорее, в законодательство двух государств внесут минимальные, но важные изменения. Может, поэтому Валерий Зорькин заговорил о том, что Конституцию РФ можно подправить?

«Сочи-2»: короткий поводок для Минска

Внутри органов управления России и Беларуси все сохранится по-прежнему. Останутся два президента (скажем, Лукашенко и Медведев), два парламента, два правительства, занимающихся традиционно хозяйственными вопросами. Но все силовые и правоохранительные органы переподчинят союзному руководству. И на союзном уровне введут новый пост. Скажем… генеральный секретарь Союзного государства России и Беларуси. Этот пост займет, естественно, Путин. В случае столь эпохального объединения братских народов нет никакого сомнения, что рейтинг Путина вновь взлетит, и он легко выиграет выборы — благо привычных россиян-избирателей намного больше, чем добавившихся к ним белорусов.

Русские будут рады, поскольку Беларусь явно больше Крыма. Среди белорусов национальное движение давно самим Батькой задавлено, значит, серьезных протестов ждать не приходится. Лукашенко получит синекуру без потери статуса, поэтому вряд ли станет всерьез подобному варианту сопротивляться. Белорусская элита в статусе потеряет, но никаких материальных потерь не понесет. Наконец, Запад с этой операцией будет вынужден смириться. Во-первых, поскольку не возникнет столь значимых проигравших, как в случае с Крымом. Во-вторых, потому что сам Запад столько раз с Лукашенко ссорился и называл его последним диктатором Европы, что защищать его ради свободы и демократии окажется сложновато.

Путин же останется у власти на неопределенный срок. И точно так же, как раньше, неформально будет контролировать «Газпром», «Роснефть», «Сбербанк», ВТБ и все основные финансовые потоки, не проходящие через бюджет.

Дмитрий ТРАВИН, кандидат экономических наук,

профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге