Урок грузинского

Происходящее в Грузии стало шоком для многих украинцев. До сих пор часто и от многих людей приходилось слышать: если в Украине надежды, возложенные на Помаранчевую революцию, не оправдались, а демократы утонули в «разброде и шатаниях», то Грузия уверенно идёт к демократии, а жизнь там улучшается. И такой вот финал…

Нужно «отдать должное» украинским журналистам и политологам: случившееся в Тбилиси стало для украинцев полной неожиданностью, а что произошло на самом деле, так и осталось неясным. То ли Михеил Саакашвили (будем его называть именно так: в западной прессе имя грузинского президента пишется как Mikheil, так что не будем уподобляться россиянам и русифицировать все имена, встречающиеся на постсоветском пространстве) установил диктатуру и тиранию, то ли противники демократии решили установить в этой стране «нормальный евразийский режим», то ли, по высказыванию одного обозревателя, в Грузии происходит «бунт миллиардеров против миллионеров», то ли всё происходящее является местью тех, кому прищемило хвост в ходе весьма успешной борьбы Саакашвили с коррупцией (и это в стране, славившейся своей коррупцией даже в строгие сталинские времена!) – так и остаётся лишь гадать. Действительно ли в Грузии есть политические заключённые, или это местная вариация на тему «политзаключённых режима Ющенко – Тимошенко» 2005 года? Наличие среди подобных заключённых диссидентов ещё с советским стажем ни о чём не говорит: история последних 16 лет и в Украине, и в России разбросала борцов с тоталитарным режимом по разным лагерям – есть теперь среди них и демократы, и национал-радикалы, и сторонники «возвращения к истокам», и приверженцы олигархии, и просто люди растерявшиеся, которые точно знают, как быть не должно, но не имеют ни малейшего представления, как должно. Этого в репортажах из Тбилиси тоже не найти. Что ж, когда журналисты считают, что интересны лишь щекочущие нервы яркие зрелища, а повседневная жизнь с её проблемами и тенденциями не стоит никакого внимания, иного и быть не может.

Вероятнее всего, происходящее в Грузии нельзя свести к некоей одной причине. Много факторов переплелось там. Интересы и усилия России? Безусловно. Рудименты совкового мышления у политиков, какими бы демократами они себя ни объявляли и даже ни считали вполне искренне? Вне всякого сомнения. Незрелость грузинского общества, не умеющего ждать и требующего чудесного превращения бедной страны в «типичную Европу» в одно мгновение? Вероятно. Интриги и корыстные интересы внутри грузинской элиты? Более чем вероятно. Реальные ошибки и просчёты руководства, недостаточная эффективность его политики? Вполне возможно. Важно не это. Важно в данном случае не столько то, ЧТО произошло, сколько то, КАК это произошло.

В данном случае «как» – это введение чрезвычайного положения, закрытие независимых телеканалов и силовой разгон демонстрантов. Выступая в телепрограмме «Я так думаю», народный депутат, а в миру известный журналист Андрей Шевченко сравнил происшедшее в Тбилиси с событиями 1968 года в Париже: там, мол, тоже разгоняли демонстрации силой; демократия не исключает силовых акций против граждан. Слышать это от человека, имеющего репутацию убеждённого демократа, было довольно огорчительно: в 1968 году не только в Париже, но и по всей Европе демонстрации стали разгонять тогда, когда они перестали быть демонстрациями и превратились в массовые беспорядки; сами же демонстранты находились тогда под существенным влиянием если не откровенно коммунистических, то, во всяком случае, леворадикальных идей. Ничего подобного не было в Тбилиси 2007 года. Будто бы, демонстранты бросали в полицию камни. Поверить в это не так легко: за последние 20 лет Тбилиси видит ужё четвёртую волну массовых протестов, и если камней в полицию не было в ходе трёх предыдущих, то откуда они взялись теперь? Да, президент извинился за чрезмерное применение силы и пообещал разобраться с виновными – но почему он сделал это постфактум? Трудно поверить, что о начале операции по разгону демонстрантов – если даже она происходила с превышением отданных им самим распоряжений – он узнал не сразу же. Что же помешало ему остановить насилие в тот самый момент? Добавляет подозрений и официально высказанная мотивация: митингующие, мол, занимают проезжую часть и мешают нормальному движению транспорта. Украинцам такие пояснения слишком хорошо знакомы: во времена Леонида Кучмы мы слышали их не раз.

Страна, где разгоняют МИРНЫЕ демонстрации, где МИРНЫЕ акции протеста, пусть даже самые многочисленные, служат поводом для ограничения свободы слова и введения чрезвычайного положения, не может претендовать на статус демократической. Пусть даже власти этой страны обоснованно полагают, что за мирными акциями протеста на самом деле стоят лидеры с далеко не мирными намерениями – даже в этом случае вводить чрезвычайное положение с такой официальной мотивацией в демократической стране они себе не позволят. А кто в результате может праздновать победу – это, безусловно, Россия. Грузия и Украина – вот были два наибольших раздражителя для россиян на постсоветском пространстве. После вступления Эстонии и Латвии в НАТО и Евросоюз в России могут сколько угодно пыхтеть в их адрес – но при этом там прекрасно понимают, что реально влиять на ситуацию в этих странах уже не могут. И вот теперь лидеры России получили прекрасную возможность гордо заявлять: «Мы же вам говорили! Мы же предупреждали, что в Грузии никакая не демократия! Вот и в Украине то же самое».

Наверное, в сложившейся ситуации отсутствие чёткой официальной реакции украинского руководства, по крайней мере, чётко расставленных акцентов вполне оправданно. По крайней мере, на этом фоне «глубокомысленные» прогнозы регионалов и коммунистов: мол, вот так же в будущем поведёт себя и Ющенко, не впечатляют и не убеждают. Странной выглядит реакция некоторых демократических политиков, условно говоря, второго эшелона. Тот же Андрей Шевченко в упомянутой уже телепрограмме сказал: случившееся в Грузии – это слабость сильного политика, Саакашвили поступил, как настоящий отец нации, сначала наказав расшалившихся демонстрантов, а потом согласившись на из условия и назначив досрочные выборы; в конечном счёте, он проявил свою силу.

Вот только демократия тем и отличается от автократии, что граждане демократической страны – это не несмышлёные дети, и на выборах они голосуют не за некоего «отца нации», который утирал бы сопельки и гладил бы по головке, а за функционера, который выполнял бы их, избирателей, волю. Не президент должен хвалить или наказывать нацию, а нация – президента. И не «силу слабости» показал Саакашвили, а, в лучшем случае, растерянность и импульсивность. Первой его реакцией было применение силы, а потом он вспомнил, что демократ, что так, как он поступил, нельзя, и пошёл на попятную; усилием воли заставил себя быть демократом – вот как это выглядит. Его демократизм, если даже он имеется, – приобретённый, а не «врождённый».

Судя по комментариям того же Шевченко, у многих украинских демократов демократизм – тоже приобретённый. То есть, они выучили, что такое демократия, и на сознательном уровне вполне поддерживают такой порядок вещей. Но на уровне подсознания они продолжают мыслить категориями «отца нации», где люди – не граждане, а подданные. И это не может не настораживать.