Сострадательное

Господа, мне мучительно жалко грузин.

На работу идя, заходя в магазин,
зажигая на кухоньке газ,

все сильней им сочувствую день ото дня.

Возмущенный Тбилиси волнует меня,

как допрежь волновал Гондурас.

Нищета, беспорядки, кипенье страстей,

недостаток ресурсов, бессилье властей,

и скандал, и политики разных мастей,

и слезу вызывающий газ!

Плюс досрочные выборы (явный регресс),

плюс истерики неадекватного С.,

плюс вражда и разборки враждующих пресс...

То ли дело, ребята, у нас!

В нашей благости трудно представить грозу.

Все дружны и настроены «за».

Если мирный наш газ вызывает слезу –

это чистого счастья слеза.

Ни страстей, ни скандалов, ни желтых газет,

ни призывов уйти к декабрю,

ни истерик, ни хамства на выборах нет

(то есть что это я говорю?!).

Господа, мне мучительно жаль киевлян.

Как в «Мгновеньях весны» говорил Копелян,

наступает период расплат.

Там неделю не могут собрать кабинет -
новоизбранной Рады пока еще нет,

а в сегодняшней – полный распад.
Перманентный Майдан, где ликуют и пьют;

интригующий Запад, разнузданный БЮТ,

никаких перспектив, непокой, неуют,

потерявший лицо демократ,

безнаказанный Шустер в эфире кричит,

бесцензурная пресса бесстыдно шкворчит,

дорожанье жилья, дефицит, плебисцит

девятнадцатый месяц подряд!

То ли дело у нас! Ни распадов, ни Рад,

ни Майдан невозможен, ни БЮТ.
Олигархи, что были, построились в ряд,

да и тех беспрерывно... (и что?!).
Жизнерадостный звон голосов и монет.

Хор элит присягает царю.

Демократов, эфира и Шустера нет

(то есть что это я говорю?!).

Вообще я включать телевизор боюсь.

Вспоминается добрый Советский Союз,
незабытый, желанный такой:

всюду взрывы, погромы, потери в бою...

Только в нашем щелястом, но тесном раю –

упоительный душный покой!

В Калифорнии дым, в Пакистане разбой,

в Тель-Авиве – разогнанный марш голубой,

в Елисейском поссорились между собой

Саркозиха с месье Саркози,

над Ираном – упрямый Ахмадинежад,

доллар падает, Буш откровенно прижат, –

то есть все, кроме русских, лежат и дрожат,

погрязая в дыму и грязи!

То ли дело у нас, где ни вечной борьбы,

ни вражды в Елисейском дворце, –

только гибкие спины, и крепкие лбы,

и восторженный лоск на лице!

Где стоит неподвижная ложка в борще,

где толста нефтяная струя,

где ни зла, ни добра, ничего вообще,

только счастье... но что это я?