Меня сразил невиданный недуг,
Я жизни не стремлюсь расширить круг.
Ведь мудро так сказал Зенон, в своем ученье
Дав кругу верное определенье:
"Чем шире круг познаний человека,
Тем больше соприкосновений с веком".
Тем больше жгут сомненья и незнанье,
Чем больше встреч, тем чаще расставанья.
А потому хранить покой свой стану,
Рукою отводя соблазны неустанно.
Монету стороной другою кину,
На душу плотную чадру накину.
Прикосновенья прочь, беседы и обиды…
Жить одиноко буду, незаметно с виду.
В себе самой искать я буду утешенья
И в тишине густой найду забвенье.
Надежды не питать – вот в чем отрада!
Пороков зрелищем не мучить взгляда.
Дорога ровная прямей и легче вдвое,
Попутчиков с собою брать не стоит.
Но тишина ко мне прильнула точно саван.
Желаний корабли ушли в чужую гавань.
Дорога ровная петлей обвила горло,
Что я дышу, я не могу сказать бесспорно.
А где-то на себе качает лодки море,
Когтей звериных на тропе неясные узоры,
Луны по кругу светлое вращенье,
И сложное чужой судьбы сплетенье.
Река с горы бежит, взбивая пену,
Ее ручьи питают русла вену,
Вползло в ущелье чудище тумана,
Блеснул багровый глаз вздохнувшего вулкана.
Играет грудь с ладонью нежно в прятки.
Как игры эти упоительны и сладки.
Сознанья два слились в одно. И мир исчез.
И нищий в этот миг богат, как Крез.
Во влажную траву жемчужины скатились,
И меж собою там играли и резвились.
Одна из них венцом творенья станет,
Когда ей срок придет, и час ее настанет.
Но в пустоши живу я без страданий,
Без смеха спутников и без желаний.
Не слышу шума вод, не вижу крыл стрекоз,
Их круглые глаза не источают слез.
И мне спокойно так, что я не знаю,
Как в белом мареве простынь ребенок умирает.
И так размеренно, без суеты,
На цыпочках, Жизнь от меня уходишь ты.
И растворясь во времени, к тебе тяну ладони...
Зову, но гаснет мое эхо в твоем лоне.
В руках моих песок, струящийся устало...
Его ушло уж больше, чем осталось.
Конец пути бежит ко мне навстречу.
Что в дар я принесу на эту встречу?..
5 июня 2002 г.